Онлайн книга «Мунсайд»
|
Я обернулась. «Смерть Лавстейнам» – кровью на маяке, где мы часто бывали с Кави. Это было наше место! – Ивейн, – одернул меня Уоррен, убирая трубку от уха. Я перебирала книги. Библия, «Алиса в Стране чудес» и «Ивейн, или Рыцарь со львом». Почему-то они были единственными перевязанными лентой вместе. – Кави ночью поступил в больницу… с ножевым ранением… Кави Сон был тягучим и липким. Он периодически просыпался на пару минут, голова становилась тяжелой и раскаленной. Свет уже выключили. Коридоры были тусклыми. Его палата находилась чуть ли не в подвале, во всяком случае, окон здесь не было и настойчиво пахло формалином. Он уже подумал, что его приняли за мертвеца, настолько плохо он выглядел, но под ухом раздавался неприятный писк сердцебиения, очень медленного. – Ты не можешь туда ворваться! – Кто-то трепался прямо под дверью, стараясь говорить шепотом. Он с трудом разлепил глаза. – Правда, незнакомый человек… – заговорил другой голос, более спокойный и молодой. Тень мелькнула за дверью и снова вернулась. Третий человек расхаживал взад-вперед. – Почему его положили в чертовом подвале? – возмутилась девчонка. Писк раздавался чуть чаще. Он узнал ее. Она была в супермаркете, она орала перед его домом. А сейчас она приехала в больницу. Ради него? Нет, не может быть. – Мы отдали его Бальду. – А! Тогда понятно. Хорошо. – Она замолкла. Ее тень продолжала мелькать в дверном проеме. – Но тут очень холодно. Ему не было холодно. Наоборот, казалось, что все внутренности горят, а кожа скоро начнет плавиться. – Что он сказал, когда звонил в скорую? – Такой взволнованный голос. – Напоролся на нож. – Три раза брюхом?! Потрясающе! – Мол, случился эпилептический припадок. Голос девушки замолк. – Это про Дмитрия Углицкого. – Кого? – переспросили двое других. – История русского царевича. Его зарезали, но двор пустил слух, что он смертельно поранился. Якобы играл в «тычку», у него случился припадок, и он наткнулся на сваю. – Откуда ты вообще такое знаешь? – Кави любил истории про правителей. Интересно, кто такой Кави? – Да уж, кажется, это он помнит. Пусть и неосознанно. Противная трель телефонного звонка. – Черт, Каспий, – ругнулась девчонка, а он снова закрыл глаза, предаваясь некому подобию сна. Ему снились капли крови, разбитый фарфор и страх. Он сидел на полу, кто-то был перед ним, но он никак не мог рассмотреть, кто это. Кровь капала медленно, но почему-то стремительно наполняла комнату, словно в бассейн заливали воду. Он хотел уйти, видел дверь, но не мог двигаться, точнее, не мог бросить человека напротив. Крови стало по плечо, затем по горло. Мир медленно тускнел. – Три ножевых ранения в одно и то же место, под ребрами. – Это был его врач, он узнал голос. – Ничего опасного. Органы не задеты. Мы больше боимся за заражение крови. Также сухожилие в левой ноге пострадало, будет прихрамывать. – Но в день моего рождения… – Должен прийти в норму сам. Сейчас он даже не знает, что способен сам себя вылечить. – Разве обычный нож может ранить… его? Тишина. Какая-то тихая ругань. – А мы можем обратиться к знахарям, а не к человеческой медицине? – Мы пытались, но… Он решил, что это точно сон, в котором кому-то есть до него дело. – Не стоит волноваться. Когда тебе будет восемнадцать, все сразу образуется… А дальше странный звук, будто в стену швырнули что-то металлическое. – Еще раз, – зашептала она, – скажешь что-то подобное – и я покажу Асмодею несостыковки в отчетах о доставке крови, и больше подкармливаться на стороне не сможешь, как и твои летучие мышки. Мышь-врачеватель. Может, имелась в виду летучая мышь? Это назойливая песенка, не стоило вспоминать, снова от нее не отвяжешься. – Ваша самоуверенность, Лавстейн, действительно поражает, – равнодушно заметил врач и, кажется, удалился, судя по звуку шагов. Наступила тишина, он чувствовал, что скоро снова забудется сном. – Жестко, – произнес мальчишеский голос, тоже смутно знакомый. – Уоррен, не лезь. Снова молчание, нервное, что чувствовалось даже сквозь стены. Ему нравилось думать, что о нем волнуются, хотя он и понимал, что это глупо. – Я читал о том законе… – робко начал парень, – про убийство магического существа, про Жатву. Он слышал тиканье часов и дыхание девочки, свирепое, как у дракона. – Это же не Жатва? Его могли счесть человеком… – Глупости, Уоррен. – В законе ничего об этом не написано. Это могла быть лазейка. – Нет, Уоррен. Это не Жатва. Клянусь тебе. Это плохой район и какой-то хулиган. – Ты правда так думаешь? – Очень на это надеюсь. – Вот только… раз он думает, что человек, то, наверное, обычный нож его может ранить. Он будто слушал радиопередачу, какое-то странное шоу, где он был немым, незримым участником, одним из персонажей. – Я хочу зайти. Он не знал, как на это отреагировать. Хотел бы он увидеть ту девчушку с оттопыренными ушами и лохматыми волосами? Ничего не мог понять, кроме одного: сейчас ему нельзя засыпать. – Я постою на шухере. – Хорошо. – Дверь приоткрылась. – Спасибо, Уоррен. Тусклый коридорный свет превратил ее в подобие тени. Он смотрел на нее через полуприкрытые веки, не зная, стоит ли притворяться спящим. В ее руках была коробка: пончиковая «Зу». Она неловко улыбнулась и махнула рукой. Когда дверь закрылась, он смог разглядеть ее лицо: бледное, взволнованное и растерянное. Как и тогда, только сильнее. – Ты меня преследуешь, – прохрипел он. Она пожала плечами и осторожно положила коробку рядом. – Они, правда, остыли… Он был уверен, что там лежат малиновый и лимонный. Первый он всегда съедал только наполовину. Девочка села на самый краешек стула. – Зачем ты здесь? И снова пожала плечами. – Ты знаешь, кто я? Что я сделал? – Знаю. – И почему ты меня преследуешь? Она хотела что-то сказать, но только потупила взгляд, глупо прикрыв рот. – Я волнуюсь за тебя. Он не хотел, но саркастично хмыкнул и отвернулся от нее. Думал ее задеть, проверить на прочность. |