Онлайн книга «Ару Ша и Конец Времен »
|
Но Арджуна не стал этого делать. Как будто кому-то стало от этого лучше. Ару считала, что он просто убил часть своей жизни в этой ссылке. Девочка взглянула на статую. Она, конечно, вряд ли была похожа на Арджуну, но, в целом, то, что её отец оказался небесным царем – не худший вариант, особенно учитывая, что она случайно вызвала конец света… Сетка, сотканная из молний, которая до этого окружала её, исчезла. Теперь на её месте парил в воздухе золотой шарик размером не больше мяча для пинг-понга. Заинтригованная, она потянулась к нему и, подхватив, стала крутить в руке. Что за ерунда? И тут же услышала громкие рыдания Мини. Девочка сидела на облаке, прижимая рюкзак к груди. Статуя Дхармы Раджи сдвинулась с места и теперь нависала над ней. Палка данда была направлена на Мини, из неё вырывались стрелы и летели прямо к девочке. – Смерть? – шептала она. – Я – дочь Смерти? Если честно, Ару думала, что это круто. Только представьте: приходите вы на вечеринку, объявляете: «Я – ДОЧЬ СМЕРТИ!» – и лучший кусок торта вам гарантирован! К тому же когда ещё подвернётся случай сказать с вызовом: «Погодите, вот придёт мой отец…» Но Мини рыдала в три ручья: – Всё пропало. Я надеялась, что я – дочь одного из близнецов Ашвинов, бога медицины! Меня не примут в медицинский институт, если узнают, что я – дочь Смерти! – Она в отчаянии раскачивалась вперёд-назад. Какая-то тень пронеслась мимо Ару. Подняв голову, девочка увидела Буу, который летал вокруг них. Правда, что-то с его тенью было не так… Такой не бывает у голубей. Она казалась… просто огромной. Буу уселся Ару на плечо. Он взглянул сначала на неё, потом на Мини. Затем ещё раз на неё. Наконец голубь понял, что намекать бесполезно, и сказал: – Иди и успокой её! Тяжело вздохнув, Ару нехотя поплелась к Мини и, примостившись рядом, положила руку ей на плечо. – Что? – всхлипнула та. Ару стала вспоминать, как обычно успокаивала сама себя. Она старалась изменить ситуацию хотя бы в своем воображении, посмотреть на неё с другой стороны. – Всё не так плохо, – начала Ару. – По легенде, Юдхиштхира тоже являлся сыном Дхармы Раджи, и никто не бегал от него как от чумного. Наоборот, все шли к нему за советом, потому что он был мудр, справедлив… и всё такое. А ещё его считали хорошим царем. Может быть, наоборот, будешь прекрасным врачом, потому что ты – дочь Смерти. Возможно, сможешь предсказывать, если что-то должно пойти не так, ведь будешь чувствовать смерть. Как собака! Мини подняла голову. A Ару продолжала: – Только подумай: ты сможешь спасти гораздо больше людей, будешь прекрасным врачом. Мини снова всхлипнула. – Ты правда так думаешь? Может быть. – Я уверена, – сказала Ару. – Смотря как распорядишься тем, что тебе дано. Я права, Буу? Голубь только вздохнул. – Вот видишь, Буу со мной согласен. А он никогда не врёт! Разве наш верный телохранитель даст нам плохой совет? При этих словах взгляд Буу потеплел. Он слегка наклонил голову. – Так и есть, – проговорил он мягко. Мини поднялась. Она выдавила из себя еле заметную улыбку, без предупреждения бросилась к Ару и заключила её в крепкие объятия, при этом случайно прихватив и краешек крыла Буу, который тут же заверещал. Она обняла Ару ещё сильнее. – Спасибо, – сказала девочка. Ару замерла. Её никто никогда не благодарил, не говоря уже о том, чтобы обнимать за враньё. А может, она вовсе и не врала, а просто включила фантазию и посмотрела на ситуацию с другой стороны? Разве это плохо? Может, если она будет так делать и дальше, то сможет заводить друзей, а не терять их? Ару обняла Мини в ответ. В небе прогрохотал гром, заставив девочек отпрыгнуть друг от друга. Статуи духовных отцов Пандавов исчезли, и снова появился зал Небесного суда. Урваши и Хануман сидели на краешке трона, их глаза были широко открыты. – Так это правда? – спросила Урваши, голос её звучал мягко и благоговейно. – Они действительно… Я хочу сказать… это правда они? – Пандавы вновь пробудились, чтобы опять вступить в бой, – проговорил Хануман, потирая подбородок. – Не все, – поправила его Урваши, внимательно глядя на Ару и Мини, – только реинкарнированные души Арджуны и Юдхиштхиры. – Но теперь, – произнёс Хануман мрачно, – если Спящий не остановится, остальные тоже проснутся. Ару взглянула вниз, туда, где виднелась земля и можно было различить только островки деревьев и реки. Где-то там внизу жили ещё люди с душами Пандавов. Что они делали? Неужели их тоже заморозили? Понимали ли они хоть немножко, кто они такие на самом деле, как Мини? Или жили в полном неведении, как она сама? – Остальные проснутся, только если будет необходимость. Вместе с наступающей темнотой пробуждается свет, – сказал Буу. – Даже во время хаоса мир старается найти равновесие. – И в этом месте наш уважаемый Йода изрекает: «Делай или не делай, нельзя пытаться», да? – усмехнулась Ару. Буу насупился. – Если Спящий попытается разбудить бога разрушения, ему понадобится небесное оружие, – сказал Хануман. – Вы понимаете, что это значит, Пандавы? – Нам надо уничтожить всё оружие, чтобы оно не досталось Спящему? – Этот вопрос Ару задала одновременно с вопросом Мини, который звучал несколько иначе: «Надо добраться до оружия первыми?» – Да, или так, – кивнула Ару. Хануман помрачнел ещё больше. – Дочь Смерти права. Ару не сразу сообразила, что обращение «дочь Смерти» адресовано Мини. А кто тогда она сама? Дочь Бури? Эта мысль вызвала только раздражение: что за дурацкая лошадиная кличка? – Я расскажу про испытание, которое вам предстоит пройти. Но сначала покажите мне дары, которыми наделили вас боги, – сказала Урваши. – Если богам угодно, эти дары помогут вам в пути. Дары? И тут Ару вспомнила про золотой мячик, появившийся перед ней, когда световая сеть Индры исчезла. Она опустила руку в карман пижамы и вытащила его. – Вы про это? На лице Урваши промелькнуло отвращение. Мини порылась в рюкзаке и выудила оттуда маленькую фиолетовую пудреницу. – Она появилась, когда… Дхарма Раджа, – Мини запнулась на имени отца, – позвал меня. – Игрушка и зеркальце, – подытожила Урваши. Она обернулась к Хануману. – Мне кажется, раньше герои получали боевых коней? Или боевое оружие? А как же мечи? Может быть, Ару только показалось, но на лице Ханумана появилось неподдельное беспокойство. |