Книга Ару Ша и Конец Времен , страница 19 – Рошани Чокши

– Что, и всё?

– Значит, я взрослею!

– Скорее, это значит, что ты плохо умываешься, – передразнила её Ару.

– Ну да, – согласилась Мини. Теперь, когда девочка закрыла зеркальце, она выглядела куда менее радостной.

– Итак, у нас есть зеркальце и светящийся мячик, – подытожила Ару.

– Верно, – подтвердил Буу.

– Чтобы сражаться с демонами.

– Да.

Ну и что хорошего быть полубогом, если это всё, что у них есть? Сверкающее оружие – ещё куда ни шло. А где её боевой конь? Да она чувствовала бы себя гораздо спокойней, будь у неё хотя бы накидка!

– Может, вам и не нужно больше никакого оружия, чтобы отыскать три ключа, – сказал Буу.

– А если мы их найдём? – спросила Мини.

Голубь потряс перьями.

– Если найдёте, я должен буду отвести вас на Ночной базар.

«Ночной базар? Звучит привлекательно», – подумала Ару.

– Если, конечно, мы выживем, добывая первый ключ, – заметила Мини.

Эта мысль казалась менее привлекательной.

Мини оглянулась по сторонам.

– Если это то место, куда нас привела карта Урваши, первый ключ должен быть где-то здесь. Но кому пришла в голову мысль прятать его от Царства Мёртвых в торговом центре?

Они осмотрели парковку. Рядом были забегаловка с готовой китайской едой и прачечная, а ещё «Старбакс» с отвалившимися буквами на вывеске, из-за чего надпись читалась так: «Ста б с».

Ару перевела взгляд на вывеску, которая горела ярче остальных:

Чем дольше Ару всматривалась в неё, тем отчетливее становилось изображение первого ключа на руке. Мини стояла рядом и перебирала пальцами.

– Твоя карта тоже горит ярче? Может, она работает как самонаводящееся устройство? – предположила Мини, нажимая на «росток юности» на запястье.

– Есть только один способ проверить, – сказала Ару. – Зайти внутрь.

Мини громко сглотнула, но кивнула, и они направились к салону.

Витрина была украшена огоньками. Она походила на хеллоуинский магазин, работающий круглый год: несколько одиноких украшений в виде привидений на окне и подгнившая тыква у входа. Визжащие женские маски свешивались с крыши. Их вытянутые лица и провалы вместо ртов напомнили Ару картину Эдварда Мунка, которую учитель рисования как-то показывал им в классе.

– Это место какое-то неправильное, – поморщилась Мини, придвигаясь поближе к Ару. – А запах чувствуешь?

Она чувствовала. Резкий, едкий, как от перегретой резины или жжёных листьев. Ару наморщила нос и прикрыла лицо рукавом.

– Запах такой, как будто что-то сгорело, – сказала она. – Или… кто-то.

Мини сложила ладони как окуляры бинокля и прижалась к двери.

– Я ничего не вижу, – прошептала она.

Дверь оказалась зеркальной. Ару стало интересно, двустороннее ли там зеркало, могут ли люди с той стороны видеть их в то время, как они видят только своё отражение. Ару узнала про такие при печальных обстоятельствах. Две недели назад она смотрелась в зеркальную дверь учительской, разглядывая, что же там у неё в носу.

С другой стороны послышалось тихое покашливание, а потом голос учителя произнес:

– Дорогая, у тебя нет козявок, поверь. Мне отсюда прекрасно видно.

Никогда раньше Ару не чувствовала себя так унизительно.

Сейчас речь об унижении не шла. Но странный холодок пробегал вверх-вниз по её спине. Воздух хрустел и потрескивал, как поленья в костре. Волосы на затылке встали дыбом.

Из кармана пижамы заструился яркий свет: сверкал мячик для пинг-понга.

На двери было выгравировано:

Ару было знакомо это имя. Но откуда?

– Буу, когда мы откроем дверь, ты не сможешь вести себя, ну… как обычно? – спросила она.

– И что это значит? – резко произнес тот.

– Ты должен вести себя как голубь, иначе ты нас выдашь.

– Вы хотите, чтобы я остался снаружи?

– Я не буду плотно закрывать дверь, – сказала Мини. Она вытащила из рюкзака кусочек печенья, раскрошила его и бросила на землю. – Давай ешь, птичка!

– Я… НЕ… ЕМ… С… ЗЕМЛИ! – отрывисто произнес Буу.

Горький запах дыма проникал в ноздри Ару.

– Нам всё равно, – прошептала она в ответ. – Оставайся здесь и будь хорошим голубем, пока мы исследуем, что там внутри.

Когда Ару открыла дверь, раздался звон колокольчика.

Девочки скользнули внутрь. Мини оставила дверь приоткрытой, и Ару видела, как один крошечный, как бусинка, голубиный глаз следит за ними через щель.

Комната была выполнена в ярких лазурных тонах. Ару осторожно дотронулась до стены и почувствовала, какая она твёрдая и холодная, как будто сделана из драгоценного камня.

Пол и потолок были выложены зеркальными панелями. Лицом к стенам располагались большие уютные кресла. Но вместо зеркал перед креслами висели портреты, с которых на Ару и Мини смотрели красивые женщины. И они почему-то совсем не выглядели счастливыми.

Они замерли в безмолвном крике, так же как маски на крыше.

Ряд салонных кресел казался бесконечным. Должно быть, там было около семидесяти портретов визжащих женщин.

– Нет, нет, нет, – проговорила Мини. – Всё это очень неправильно.

– Чем я могу вам помочь, девочки?

В комнату вошла миловидная женщина и направилась к ним. Если Урваши была красавицей в том понимании, в каком красива роза: утончённая и изысканная, то эта дама казалась прекрасной по-своему. Её красота напоминала разряд молнии на небе: необыкновенно, но пугающе, словно она способна сразить любого.

Она была стройная и высокая, с блестящими чёрными волосами, собранными в узел на макушке и струящимися волнами по плечам. Когда она улыбнулась, Ару заметила ряд острых зубов, прячущихся за ярко-красной губной помадой.

– Вам нужна стрижка? – спросила она.

– Нет, – ответила Мини.

Ару пихнула её в ребра локтём.

– Мы, вообще-то, не собирались, но почему бы не подстричься?

Ару почувствовала непреодолимое желание остаться подольше с этой великолепной женщиной. Даже нахождение с ней рядом приводило в восторг. Девочке нестерпимо хотелось порадовать её чем-нибудь.

– Ни за что, – твёрдо произнесла Мини, хватая Ару за руку.

– Да что с тобой такое? – пробормотала та, выдёргивая руку. Женщина просто хотела подстричь их. К тому же она казалась такой милой. – И нам всё равно надо здесь всё осмотреть.