Онлайн книга «Дом последней надежды»
|
Он бессмертен? Или просто долгожитель? И если так, то, наверное, знает много о временах былых и не только о них… — Я наблюдал. Иногда — помогал. Они были добры к старику… и слушались советов. Кроме твоего отца. Его сердце вспыхнуло, но пламя в нем разгорелось по дурному слову… я сказал, что в жилах женщины, его произнесшей, течет кровь береговых ведьм. Она взяла волосы морских дев, чешую их и гнилой огонь, чтобы сделать зелье сердечной тоски… Чай не заканчивался. Ни в чашке, ни в пузатом чайничке из мутного стекла. Чайник был украшен крупными шлифованными камнями, и они окрашивали отвар то в зеленый, то в алый цвет. — Он не поверил. Он отказался. Он ушел из дому, чтобы вернуться в него с женой… — Дракон выпустил струйку дыма из носа, и длинные усы его качнулись. — Его отец приходил, жаловался, но… я не вмешиваюсь в дела людей, ибо так сказали боги… Сложно. И просто. А я еще недоумевала, как столь сдержанный человек, которым был отец Иоко, мог выбрать в жены особу, подобную матушке. Нет, стервы и в прошлой моей жизни встречались, но эта была особо редкой породы. А вот если предположить, что местные приворотные зелья действительно работают, многое становится ясно. — Его дар горел ярко и кровь была сильна, потому заклятие не свело его в могилу… не сразу… он оказался настолько силен, что даже ты родилась… И вновь кое-что объясняет. Матушкино раздражение. Полагаю, она детей не слишком-то хотела… …и ее неспособность выносить наследника. …и ранняя смерть отца. Его неведомая болезнь, с которой не способны оказались справиться даже колдуны… то есть к колдунам возникают определенные вопросы… — Она была слабой девочкой, Иоко. И когда отец принес ее, я дал ей имя. Крестный, стало быть. — …огонь ее души едва-едва тлел. Я дыхнул на нее, но и мое дыхание… …сдается мне, речь идет не о том дыхании, которое в человеческом обличье. — …оказалось неспособно разжечь истинное пламя. Да и проклятие… за годы оно вросло в его тело, изменило разум. И даже избавившись от него, он оказался неспособен справиться с наведенной привязанностью. Дракон вздохнул и велел: — Пей. Я пригубила. Отвар не горячий и не холодный, и теперь я ощущаю на губах мятную свежесть. — Я не стал говорить ему, что Иоко обречена. Подобные ей уходят рано, но… — Дракон поднял трубку и вывернул шею, уставившись на крылатые облака. — Я обещал присмотреть ему за дочерью. — И… что вы собираетесь сделать? — Душа ее ушла к богам. Они милосердны. И если ей суждено будет вернуться в мир, боги даруют хорошую судьбу. Понятно. То есть не очень понятно. Душа ушла, а тело… — …ты хочешь жить. Это хорошо. Проклятие ушло вместе с ней, а вот то, что осталось… — Дракон лукаво усмехнулся. — Быть может, поэтому боги не позволили ей исчезнуть. А мастер не сказал, за чем именно я должен следить, а потому… Все-таки и в иных мирах существовали крючкотворы, пусть и в драконьем обличье. С другой стороны, моя тайна, раскрытая хоть кому-то — тем паче, что этот кто-то был, надеюсь, мудр, — перестала давить на сердце. — …ты пришла спросить, женщина. И я отвечу… да, твой отец оставил меня распоряжаться его имуществом. Отлично, значит, все-таки не матушка, у нее бы я и ломаного медяка не получила. — Он велел выдавать своей жене содержание в сотню золотых… …сумма вполне приличная, но для матушки с ее любовью к новым нарядам ничтожная… — …платить слугам… …мой выкуп в несколько тысяч золотых… …и остатки имущества… …и даже те крохи, которые она брала в качестве платы за дом… …у нее много долгов, куда больше, нежели денег… — …и мастерам, если случится нужда в них… целителям… много кому, и твоя матушка… я буду называть ее твоей, ибо узы крови телесные в этом мире важны. Я склонила голову. — …пыталась лгать… дитя, чья душа давно принадлежит Нижнему миру, полагала меня наивным старцем. Она присылала слуг и каких-то проходимцев, уверявших, будто она стоит на пороге смерти… я велел гнать их. Я сказал ей, что способен видеть больше, нежели ей хотелось бы… ту же болотную воду, которую и опытный исиго почует, несмотря на прошедшее время. Женщина была недовольна. …настолько ли недовольна, чтобы пожелать моей смерти? — Не знаю. — Глаза дракона блеснули желтым. И мое сердце ухнуло, поскольку за хрупкой человеческой фигуркой мне почудилось… …почудилось. Чай уже горек. Дым пахнет смолой и весенним небом. А что до крыльев у собеседника моего, так… этому ли удивляться? — Разум твоего отца боролся с туманом, но… все не так просто, дитя… ваши законы кажутся порой нелепыми, но я вынужден подчиняться им. Он? Древний и мудрый? — Таковы правила, дитя чужого мира. — Он выдохнул облачко. — И слово было произнесено, и слово было услышано… Этот дом, явно находившийся вне рамок мира — постепенно я приловчилась ощущать некоторую его инаковость, — устал от моего общества, как и его хозяин, которому, быть может, сперва и было интересно, но кто сказал, что драконий интерес просто удержать? Да и речь шла о вещах на редкость скучных. Деньги. Деньги — деньги — дребеденьги… Итак, есть завещание отца, не только облаченное в слова, чего уже было достаточно дракону, но и оформленное надлежащим образом. Мне продемонстрировали резной ларчик и шелковый свиток, перетянутый синей лентой. Пяток сургучных бляшек, среди которых крупным и алым выделялась личная печать Наместника. Стоила такая немало, однако сие значило, что опротестовать завещание не выйдет, как бы матушка ни желала. А она желала. Должна бы. Состояние отца Иоко — все-таки мне было несколько сложно считать его своим родителем — составляло вовсе не двадцать три тысячи золотых, а без малого двести тысяч. Безумная, по местным меркам, сумма. Такая притягательная и недоступная. Полагаю, на этом фоне жалкая сотня смотрелась фактически издевательством. А уж упрямство дракона, не желавшего пойти навстречу бедной вдове… И что имеем? Состояние. Но невозможность им воспользоваться до тех пор, пока у Иоко не появится сын… а он в ближайшем будущем не появится точно, поскольку замуж я не собиралась. Это минус? В какой-то мере. И издержки местной психологии. Как доверить этакие деньги женщине? Хотя, конечно, смешно… можно подумать, младенец распорядится ими лучше… |