Онлайн книга «Плащаница колдуна»
|
– Рехнулся? По здешним обычаям, нет большего оскорбления, чем отказаться от невесты. – Она мне не невеста. – Ты согласился ее взять. Значит – невеста. – Но я же не ведал, что творю! – Это тебя не оправдывает. Лагин понурил голову. Глеб сочувственно похлопал его по плечу. – Да, брат, попал ты. Вот что значит – не знать родных обычаев. Ну, да ничего. Женитьба – это не самое страшное, что может случиться с человеком. Судя по хмурому виду Лагина, его это, похоже, совсем не утешило. Тогда Глеб заговорил снова: – Попробуй посмотреть на это с другой стороны. Ольстра – хорошая девушка. Сам же слышал: дом держать умеет, дерется в меру. Мечта, а не девушка. Вот представь себе: вернешься ты из мастерской с очередным слитком золота, усталый, как собака. А на столе тебя уже ждет горячий пирог с рыбой или грибами. А рядом – глиняный кувшин молока. Ну, или сладкого кваса. А ночью она тебя приласкает. Ольстра девка бойкая, тебе даже ничего делать не придется. Лагин обдумал его слова и пробормотал задумчиво: – А может, правда?.. Мне уж тридцать пять лет. Больше, чем было Христу, когда он на Голгофу взошел. Сколько можно бобылем-то жить? – Вот и я говорю: соглашайся да радуйся. И не парься ты так. А то у тебя уже очки запотели. Ученый муж наморщил лоб и вздохнул: – Ох, не знаю, не знаю… Страшно мне как-то. – Что страшно? – Жизнь свою менять. – Тут Лагин покачнулся, и Глебу пришлось взять ученого под локоток, чтобы он не упал. – Что-то мне худо… – пробормотал Лагин, бледнея. – Мне бы прилечь… – Ты напился, – сказал Глеб. – Это бывает. Лагин посмотрел на ходока собачьими глазами и жалобно пробормотал: – Поможешь мне добраться до кровати? – Обязательно. Идем! И Глеб повел пошатывающегося Лагина к дому. Проходя мимо стола, он весело сказал: – Вакар, тут твой будущий зять захотел баиньки. Найдется для него местечко потеплее? Вакар ухмыльнулся и окликнул: – Ольстра! Отведи нашего гостя в опочивальню. Да позаботься об нем как следует! Ольстра зарделась и потупила взгляд. – Батюшка, нешто это можно… девке с мужиком в опочивальню? – Раз я сказал, значит, можно, – рассудил Вакар. – Что ж… Ежели на то твоя отцова воля… Ольстра вскочила из-за стола с такой поспешностью, что едва не опрокинула скамеечку. Подхватила Лагина за талию, сбросила с его плеч руку Глеба, крутанула полными, аппетитными бедрами и лихо потащила ученого мужа в избу. – Понесла паучиха мушонка, – язвительно проронил ей вслед Вакар. Затем повернулся к Глебу и с сомнением спросил: – Что, думаешь, у них сладится? – Коли Ольстра захочет, то сладится, – ответил Глеб, усаживаясь за стол. – А мы давайте выпьем. Глеб взял кувшин и плеснул самогон по стаканам. Только подняв стакан, он увидел, что Дионы за столом уже нет. – А где нелюдь? – спросил он у кузнеца. – Спать ушла, – сухо ответил тот. – Ты что, постелил ей в доме? – В доме? Нелюди? – Вакар криво ухмыльнулся и покачал головой: – Что ж я, с головой, по-твоему, не дружу? На сеновале она. За тяжелой дверью. – Ты ее запер? – не поверил своим ушам Глеб. Кузнец кивнул: – Угу. Глеб обдумал это и кивнул: – Правильно. Эй, Хомыч, хватай стакан! Давай выпьем за будущее! За то, чтобы реактивные корабли бороздили космическое пространство! Чтобы русские первыми высадились на Марсос! И чтобы наша сборная по футболу победила на чемпионате мира! – Давай, – кивнул Вакар, не вдаваясь в суть непонятных слов. Они чокнулись и выпили. Хомыч тут же опустил голову на руки, а Глеб заел водку соленым рыжиком. – Вкусно, – похвалил он, похрустывая грибом. – В наше время так уже не умеют. Зато у нас есть пицца. Скажи-ка, вещун, ты когда-нибудь ел пиццу? – Пиццу? – Вакар мотнул растрепанной головой. – Нет. – А мясо по-неаполитански? Под лимонным соусом! Вакар покачал головой: – Нет. – А запивал когда-нибудь холодным шампанским слабосоленую семгу? – Нет, не запивал. – А узбекский плов ел? – Не ел. – А жаренные с чесночком и специями креветки под чешское пиво – не пробовал? Вакар подумал и качнул головой: – Нет, не пробовал. – Вот то-то и оно. – Глеб вздохнул. – Ни пиццы, ни шаурмы, ни мороженого с пирожным… Сижу тут с тобой… А жизнь проходит. Накапай-ка еще по пятьдесят капель. Кузнец взял кувшин и наполнил стаканы. На этот раз выпили без тоста. Глеб пожевал кусок пирога и спросил: – Как твоя Ольстра – по ночам-то перестала по дому бродить? – Слава Ладе и дочери ее Леле, уж давно не бродит. – Ну, и хорошо. – Глеб посмотрел на видневшийся вдалеке лес и вздохнул: – Эх, место ты мое гиблое… Вечно, что ли, в тебя ходить? – Помолчав немного, он глянул на кузнеца и спросил: – Слушай, Вакар, я тебе жениха привел? Вакар пьяно кивнул: – Привел. – Хорошего? – Хорошего. – Ну, вот. А ты с меня двадцать пять солидов за меч требуешь. Не стыдно? Кузнец вздохнул: – Стыдно. – Ну, так давай сойдемся на пятнадцати. Вакар отрицательно покачал головой: – Нет. Пятнадцать мало. Давай двадцать… четыре. – Так-то ты ценишь моего жениха? В одну золотую монету? Сбрось еще пару. Кузнец сунул в рот кусок пирога, меланхолично его пожевал и – кивнул головой: – Ладно. Пущай будет двадцать две. – Он скосил глаза на Глеба и усмехнулся: – Где это ты научился так торговаться, Первоход? – Жизнь научила. Наливай еще! Вакар схватился за кувшин, и пирушка продолжилась. Утром, когда подвода путешественников отъехала от дома кузнеца и машущая платочком Ольстра исчезла за поворотом, Лагин наклонился к уху Глеба и, стыдливо покраснев, зашептал: – Глеб, она такое умеет! Я даже не подозревал. – Понравилась, значит, бабенка? – с улыбкой осведомился Глеб. – Понравилась, – признался Лагин. – Ну, и добро. На обратном пути справим свадебку. Н-но, пошла! |