Книга Порядочная женщина , страница 92 – Тереза Энн Фаулер

– Я думала, это неправда.

– Какая неправда? – спросил Гарольд.

– Папочка? – спросила Консуэло.

Уильям отвел взгляд.

Альва сказала Гарольду:

– Она думала, неправда, что мы с твоим папой поссорились. Но это правда, и из-за этого мы решили развестись.

– Твоя мама настояла на этом, – добавил Уильям.

– Это правда? – спросила его Консуэло. – Этот… этот инцидент?

– Уильям, – сказала Альва, – ответьте своей дочери.

Не поднимая глаз, он кивнул:

– Я совершил ошибку.

Консуэло была ошарашена.

Альва сказала:

– Мы можем обсудить это в следующий раз. Сейчас мы хотим, чтобы вы – все вы, – сказала она, указав на верхний этаж, куда ушел Вилли, – знали, что на вашей жизни это никак не отразится. Мы будем заботиться о вас, как заботились всегда, просто по отдельности.

– Например, на это Рождество вы поедете вместе со мной в Палм-Бич, – сообщил Уильям.

У Альвы от негодования открылся рот – ни о чем подобном он не предупреждал, а теперь смотрел на нее и довольно улыбался, понимая, что она не сможет ничего возразить.

– Вот видите? – произнесла она. – Разве не здорово? Вы хорошенько повеселитесь там все вместе.

Консуэло смотрела на свои колени.

– Не могу поверить, что вы так с нами поступаете.

Дочь подняла взгляд на Альву.

– Я знаю, это тяжело… – начала было Альва, но Консуэло встала и зашагала к двери прежде, чем она закончила фразу.

Гарольд сидел и плакал. Уильям предложил:

– Пойдем поищем твоего брата. Я хотел рассказать вам один анекдот.

Выходя из комнаты, он оглянулся на Альву:

– Прекрасная работа.

Зато Мэйми Фиш поняла Альву прекрасно.

– Дети все переживут, – заявила она, выслушав рассказ Альвы о том, что произошло. Она пришла посмотреть на новую городскую резиденцию, в которой обустраивалась Альва. – Никто ведь не умер.

– Если судить по тому, как тоскует Консуэло, в этом легко усомниться.

– Она еще слишком юна и не способна понять, что вы, как воин, сражаетесь за права всех женщин. Скажите ей, что вы могли прибегнуть к более традиционному решению и просто его застрелить.

– Я и правда рассматривала такой вариант. Застрели я его, это могло бы благотворно сказаться на состоянии общества, – горько пошутила Альва.

Теперь, когда слухи о приближающемся разводе распространились повсюду, Альву не принимали почти нигде. Большинство женщин трусили и избегали ее компании, дабы не навлечь на себя презрение Элис.

– Еще не поздно, – поддержала ее Мэйми. – У меня есть ружье, могу вас научить им пользоваться.

– Вы очень добрый и щедрый друг.

Мэйми разлила бурбон по бокалам.

– Когда состоится слушание?

– Не раньше следующей весны. Мне кажется, судья и юристы думают, если дело затянется, я раскаюсь и передумаю.

– Дамы думают то же самое.

– Да, конечно, я не раз хотела все бросить. Нелегко катить камень на гору, только чтобы посмотреть, как он скатится обратно. Но в минуты слабости я твержу себе – я воин, я воин. – Альва подошла к лестнице и крикнула наверх: – Консуэло, я – воин!

– Приходите в следующий четверг к Лоре Дэйвис на собрание Общества поддержки матерей, – предложила Мэйми. – Покажете им, что не лыком шиты. Это будет полезно для всех. В полпятого.

– Но я не состою в этом обществе.

– Я вас внесу в список.

В четверг Альва надела скромный зеленый костюм, выбрала одну из самых простых шляпок и отправилась на встречу. Украшения она тоже выбрала самые скромные. И вести себя решила скромно: внимательно слушать, говорить, только если спросят ее мнение, предоставить в распоряжение общества свои деньги или время – в зависимости от того, что им понадобится. Иначе говоря, она станет обычной пчелкой-труженицей. Вежливой, улыбчивой, непритязательной пчелкой. Не навсегда, разумеется, а только чтобы продемонстрировать, что она настолько же отзывчива и добра, как любая из них. Это напомнит им, что Альва – женщина благоразумная, следовательно, благоразумным является и ее решение о разводе. Они просто должны увидеть в ней пример, которому при необходимости смогут последовать. Они еще поблагодарят ее за это. Ее станут уважать не за то, что она была когда-то миссис Уильям К. Вандербильт, а за то, что она осталась собой.

Служанка открыла ей дверь, помогла снять пальто и проводила в гостиную. Как только Альва вошла, голоса собравшихся леди затихли. Десять напудренных лиц с удивлением уставились на нее.

Альва заметила, что Мэйми еще не появилась. Так или иначе, с каждой из присутствующих дам она была знакома уже давно. Те из них, кто успел поразмыслить над тем, что она делает, должны быть благодарны, ведь она прорубает для них дорогу в этих джунглях, полных опасности, так что им больше не придется жить взаперти в золотых клетках. Каждая из них сможет наконец добиться уважительного отношения к себе. Возможно, они захотят поговорить об этом после того, как обсудят дела общества.

– Добрый день, – произнесла Альва, обращаясь к хозяйке дома.

Лора Дэйвис молча отвернулась от нее.

Спустя мгновение остальные сделали то же самое.

– Будет вам, – сказала Альва появившемуся перед ней морю воротников, плеч и волос, хотя голос ее прозвучал не так бодро, как хотелось бы.

Она решила не сдаваться.

– Безусловно… – начала Альва, чувствуя, как лицо заливает краска.

Ни одна из женщин не шелохнулась. Они не двинутся с места и не произнесут ни слова – сегодняшняя царица улья дала свое распоряжение, и ни одна из пчелок не посмеет навлечь на себя ее гнев.

– Вы все совершаете ошибку, – проговорила Альва. – Я ни в чем не виновата. Я помогаю каждой из вас.

Тишина.

Альва вернулась в холл и попросила служанку принести пальто. Стоя спиной к гостиной, она слышала, как дамы уже начали вполголоса ее обсуждать. Мол, она предала своих детей и разрушила семью. Ее поведение эгоистично, безнравственно и низко. Ее всегда интересовали только деньги Вандербильтов, и очень жалко, что Уильям попался на ее крючок. С чего это ей вздумалось уйти от него? Скорее всего, у нее просто нервы не в порядке. Ведь даже ее адвокат, мистер Чоут, пытался отговорить ее давать делу ход. Он во всех подробностях рассказал об этом их мужьям.

«Боже мой, – думала Альва, – какими жестокими могут быть женщины». Она знала, что скажет Мэйми – что ей хотелось получить все и сразу. Совсем как в тот вечер, когда они с Уильямом впервые попали на Бал Патриархов. Неужели она ничему не научилась за эти годы?