Книга Темное пророчество, страница 84 – Рик Риордан

Джозефина передала ей корзину и в ужасе стала наблюдать, как Мэг запихивает в рот одну печеньку за другой.

— Строчка о солнце, идущем на юг, — продолжила Джо. — Это ты, Аполлон.

— Скорее всего, — согласился я. — Третий император должен быть где-то на юго-западе Америки, в земле смертей палящих. И попадём мы туда через лабиринт…

— Тот самый Лабиринт, — вставила Мэг.

Я содрогнулся. Наше последнее путешествие по Лабиринту до сих пор было свежо в моей памяти: как мы оказались в пещерах Дельфов, слушая шипение и звуки скольжения моего старого врага Пифона прямо над нашими головами. Я надеялся, что в этот раз мы с Мэг хотя бы не будем скованы для парного забега.

— Где-то на юге, — продолжил я, — мы найдём говорящего кроссвордами. Думаю, это относится к Эритрейской Сивилле, ещё одному древнему Оракулу. Я… Я не так много помню о ней…

— Сюрприз, — пробормотала Мэг.

— Но она была известна тем, что изрекала пророчества в виде акростиха — словесной головоломки.

Талия дёрнулась:

— Звучит не очень. Аннабет рассказывала мне, как однажды в Лабиринте им встретился Сфинкс. Загадки, ребусы, ловушки… Нет, спасибо. Дайте мне что-нибудь, во что я могу стрелять.

Джорджина всхлипнула во сне.

Эмми поцеловала её в лоб.

— А третий император? Ты знаешь, кто это?

Я мысленно вернулся к одной из фраз пророчества: «Из рук владельца белого коня». Это ничуть не сужало список. Большинство римских императоров любили изображать из себя победоносных генералов, едущих по Риму на своих скакунах. Что-то тревожило меня в этой третьей строфе: «К дворцу на запад, в ботинках вражьих путь пройти успешно». Я не мог объяснить ее смысл.

— Мэг, что насчёт «корни обретет Деметры дочь»? У тебя есть кто-то из семьи на юго-западе? Ты была там когда-нибудь?

Она настороженно посмотрела на меня:

— Не-а.

И запихнула в рот ещё одну печеньку в вызывающем жесте: «Ну, заставь теперь меня говорить, придурок».

— Эй! — Лео прищёлкнул пальцами. — Зато следующая строчка: «Лишь гид копытный может вам помочь». Это значит, вам нужен сатир? Это ведь они гиды, разве нет? Как тренер Хедж. Это, типа, их фишка.

— Верно, — согласилась Джозефина. — Но мы не видели здесь сатира с…

— Десятилетиями, — закончила за неё Эмми.

Мэг проглотила свою порцию углеводов:

— Я найду нам сатира.

Я нахмурился:

— Как?

— Просто найду.

Мэг МакКэффри — «меньше слов, больше отрыжки».

Калипсо перелистнула страницу своего блокнота:

— И у нас остаются две последние строчки: «Узнав всех трех, до Тибра добредут, тогда лишь Аполлону драйв вернут».

Лео щёлкнул пальцами и начал пританцовывать сидя.

— Давно пора, мужик. Лестеру нужно больше драйва.

— Хмм, — мне не хотелось углубляться в эту тему. Я всё ещё болезненно воспринимал тот факт, что Earth, Wind & Fire отказали мне в прослушивании, так как у меня было недостаточно драйва. — Думаю, это значит, что скоро мы узнаем личности всех трёх императоров. И когда наш поиск на юго-западе будет выполнен, Мэг и я отправимся в лагерь Юпитера, достигнув Тибра. И тогда, надеюсь, я найду путь назад к своей былой славе.

— Неся драйвово чепуху, — пропел Лео.

— Заткнись, — пробормотал я в ответ.

Никто не предложил других толкований сонета. Никто не предложил отправиться в поиск вместо меня.

— Итак, — Джозефина хлопнула по столу. — Кто хочет морковный торт и поджаренную меренгу на десерт?

Охотницы Артемиды отбыли этой же ночью, как только взошла луна.

Несмотря на ужасную усталость, я чувствовал необходимость проводить их. Я обнаружил Талию на площади, наблюдавшей, как охотницы седлали освобождённых боевых страусов.

— Вы уверены, что это безопасно? — я думал, только Мэг может быть настолько чокнутой.

Талия выгнула брови:

— Не их вина, что они были натренированы для битвы. Мы поездим на них какое-то время, перевоспитаем, а затем найдём безопасное место, где они смогут мирно жить. Мы привычны к диким животным.

Охотницы уже сняли со страусов шлемы и колючую проволоку, вытащили из клювов стальные импланты, что было намного удобнее и делало их (немного) менее смертоносными.

Джимми прохаживался посреди стаи, почёсывая шеи страусов и разговаривая с ними успокаивающим тоном. Он выглядел безупречно в своём коричневом костюме, абсолютно невредимый после утренней битвы. Его странного оружия в виде хоккейной клюшки нигде не наблюдалось. Значит, таинственный Олуджиме был гладиатором, бухгалтером, волшебным воином и заклинателем страусов. Почему-то я даже не удивился.

— Он пойдёт с вами? — спросил я.

Талия засмеялась:

— Нет, он просто помогает нам собраться. Кажется хорошим парнем, но не думаю, что он подходит для Охоты. Он даже не… эм, греко-римский тип, так? Я имею в виду, он не ваш потомок, не олимпийцев.

— Нет, — согласился я. — У него абсолютно другие предки.

Короткие колючие волосы Талии трепал ветер, будто реагируя на её волнение:

— Ты имеешь в виду других богов.

— Конечно. Он говорил о йоруба, хотя, признаю, я совсем немного знаю о них.

— Как это возможно? Разные пантеоны богов бок о бок?

Я пожал плечами. Меня часто поражало ограниченное восприятие смертных, как будто во всем мире был выбор только из двух вариантов. Иногда смертные казались застрявшими в своём мышлении так же, как в своих телах-мешках мяса. Не то чтобы боги были лучше.

— Почему это не может быть возможным? В древние времена это было довольно распространено. У каждой страны, а иногда даже у каждого города был свой пантеон богов. Мы, олимпийцы, привыкли к жизни в условиях… эм, конкуренции.

— Значит, ты бог солнца, но какое-то другое божество из какой-то другой культуры — тоже бог солнца?

— Именно. Разные проявления одной истины.

— Не понимаю.

Я раскинул руки:

— Честно говоря, Талия Грейс, я не знаю, как объяснить лучше, но ты определённо достаточно долго пробыла полубогом, чтобы знать: чем дольше ты живёшь, тем страннее становится мир.

Охотница кивнула. Ни один полубог не смог бы поспорить с этим утверждением.

— Послушай, — сказала она, — если доберётесь до Лос-Анджелеса по пути на запад, имейте в виду, что там учится мой брат Джейсон и его девушка Пайпер Маклин.

— Я к ним загляну, — пообещал я. — И передам привет.

Её плечи расслабились: