Онлайн книга «Поклонник»
|
У него какое-то своеобразное чувство юмора. Я снова начинаю раздражаться. – Я серьезно. – Я тоже серьезно. Подними уже свою чертову кофту, принцесса. «Принцесса» звучит грубо и мило одновременно. Какой же он все-таки странный, странный, странный! Я отказываюсь его понимать. – Почему ты меня так называешь? – спрашиваю я. Его глаза сужаются. – Ты всегда споришь с людьми? Или только я удостоился такой великой чести? Я задираю кофту и бросаю на него нехороший взгляд. – У тебя нет этой силы, – говорит он. – Какой? – Испепелять людей взглядом. Стой смирно. Его холодные пальцы пробегают по моей коже невесомо и ласково, словно ее касаются крылья бабочки. – Дышать больно? – Нет… – Ушиб. Будет синяк. Но завтра поедем на рентген – надо убедиться, что нет трещины, – говорит Матвей тоном человека, который не привык, что с ним пререкаются. – А так ты определить не можешь? – спрашиваю я с усмешкой. – Я тебе что, рентген? – вдруг взрывается он. Меня это пугает. Я вздрагиваю, отхожу от него на несколько шагов и слышу, как он тяжело вздыхает. – Больно? – он хочет коснуться моей щеки, по которой меня ударили. Его голос все еще сердитый, но уже не такой громкий. – Нет. – Лжешь. Они сильно тебя испугали? Сильно, сам себе отвечает Матвей. – Хорошо, что я там оказался. А ты не будь дурой, не ходи в темноте одна. Лед есть? – Есть. – Надо приложить. – Не надо, – отвечаю я. – Мне не так уж и больно. Это просто ушиб. Они не успели сделать ничего… ничего плохого. «Потому что меня спас ты». Матвей трет ладонями лицо. Камни на его волчьем кольце ярко сверкают. – Не так я представлял нашу первую встречу, говорит он с досадой. – А как ты ее представлял? – тихо спрашиваю я. – Иначе. Совсем иначе. – В его голосе чувствуется холод. – С цветами и лимузином? – Фанфарами и красной ковровой дорожкой. Я иду в ванную, мою руки, лицо, чувствуя на себе его взгляд. Потом направляюсь в гостиную. Он молча ходит за мною следом, как верный пес. И садится на диван рядом со мной, хотя я не очень этого хочу. Господи, какой же он странный. Но страха перед ним все так же нет. Есть чувство притяжения – если бы я не контролировала себя, то просто прижалась бы к Матвею и не отпускала. И еще есть немного раздражения и обиды. Мои пальцы крепко сжаты и лежат на коленях. Вместо тревожных колокольчиков в голове туман. Мне нужно выгнать этого человека, нужно забаррикадироваться в своей квартире, нужно обратиться в полицию… Нужно, но вместо этого я разрешаю ему быть рядом со мной. И вдыхаю его северное море. Его холод нежит горящую от удара щеку. – Не понимаю, – говорю я. – Неудивительно, – откинувшись на подушку, соглашается Матвей. – Понимание не самая твоя сильная черта. – Не понимаю, что происходит! – повышаю я голос. – Ты следишь за мной. – Да, – с удовольствием подтверждает он. – Ты посылал мне цветы. – Да. – Ты увез меня из клуба. – Да. – Ты бывал у меня дома. – О, да. Надо сказать, хоть ты и кажешься хрупкой, нести тебя на третий этаж было тяжеловато. Кстати, не пей больше. Не люблю пьяных девушек. Договорились? Я поворачиваюсь к нему. Внутри все крошится от возмущения, как мел в пальцах. – Что тебе надо? Сейчас я похожа на хрупкий лед. Ткни в такой лед палкой, и тотчас пойдут трещины. Поклонник запрокидывает голову назад и смеется. В его смехе я слышу морской прибой. Этот человек отталкивает меня и притягивает одновременно, и это похоже на сумасшествие. – А ты догадайся. В голосе Матвея снова издевка. – Скажи сам, – требую я. Если он маньяк, то крайне странный. Мне нравятся психи? – Поиграем в холодно-горячо? – со смешком интересуется Матвей. – Предлагай версии, а я буду подсказывать правильный ответ. Ему хочется, чтобы я играла по его правилам. Такие, как он, любят контролировать людей. А я, пусть и кажусь безобидным синим чулком, так просто ему не дамся. – Веселишься? – прямо спрашиваю я. – Думаешь, я такая смешная? – Нет, что ты. Просто хочу поиграть. Люблю азарт. Он касается пряди моих волос и хочет заправить ее за ухо – касается так, будто я ему разрешала делать это. Я убираю его руку, и он с недоумением на меня смотрит. – Ты решил поиздеваться надо мной. Проспорил кому-то. Должен свести с ума бедную девочку-студентку, чтобы выиграть, – говорю я с тихой уверенностью. – Я же знаю, кто ты. Его кадык дергается, но лицо остается спокойным. – Кто же? – Богатый мальчик, который считает, что ему позволено все. Что ему подвластен весь мир. Что люди – это игрушки. Шарнирные куклы, плюшевые звери, пластиковые рыбы с вращающимися глазами. А ты волен делать с ними все что захочешь. Его темные прямые брови сдвигаются к переносице. На лице появляется злая улыбка. – О нет, не так. Люди – мыльные пузыри. Надул, полюбовался переливами солнца на их тонких гранях и лопнул. Или просто дождался, когда они лопнут сами. Давай дальше. Из-за его слов внутри все перекручивается тугим жгутом. Ни один человек не вызывал во мне столько противоречивых эмоций. Атмосфера накаляется, но я не понимаю, жарче мне становится или меня пробирает ледяной озноб. – Холодно, принцесса. Новые версии? – продолжает Матвей. Его глаза блестят. – Ты просто псих, – отрезаю я. – Чуть теплее, но еще холодно. Ну, подумай, что же случилось со мной? – Без понятия, что с тобой не так. Я учусь на психолога, а не на психиатра. Не знаю, какие у тебя девиации. – Любовь можно назвать девиацией? – уточняет он. – Твою – да. Хочешь сказать, что любишь меня? – усмехаюсь я. – Горячо! Да ты умная, – издевательски хлопает он в ладоши. – Так быстро догадалась. – Что ты несешь? Твои преследования меньше всего похожи на проявление этого чувства. Теперь смеюсь я – по-февральски звонко, как капель. Но я никогда не смеялась так раньше. – Ну прости, не все умеют любить правильно, спокойно отвечает Матвей, но это «прости» звучит как-то гадко. – Как умею, так и… Все равно не получится! – восклицает он, прерывая сам себя. |