Книга Смерть в семье, страница 20 – Кэролайн Данфорд

Я быстро отыскала грядки с капустой и принялась с энтузиазмом срезать ее ножом. Кочаны походили на человеческие головы, и мне казалось, что в них куда больше разума, чем у некоторых знакомых мне особ.

Никто не сказал мне, сколько нужно кочанов, поэтому я решила остановиться на пяти. Корзина уже наполнилась доверху и сделалась ужасно тяжелой. Я огляделась в поисках бобов. Садово-огородная территория, предназначенная для кухни, здесь была большая, разделенная на несколько участков ухоженными живыми изгородями. Я свернула за угол в этом лабиринте и почувствовала аромат чабреца и розмарина – на этом участке росли чудесные травы. Садик расходился концентрическими кругами, и на дорожках тут и там были расставлены маленькие скамеечки и кадки с лавандой. Наверное, здесь прогуливались леди, живущие в доме.

Я постояла немного, любуясь видом и гадая, где тут искать бобы. Вдруг впереди показался мальчишка лет двенадцати, замызганный и в такой грязной одежде, что пером не описать. Он быстро шагал куда-то, а за ним едва поспевал моложавый мужчина в дешевом коричневом костюме. Я на всякий случай отступила за изгородь, чтобы не попасться им на глаза.

– Джимми, малыш, да постой же ты! – пропыхтел мужчина. – Гляди, это новенький пенни, и он будет твоим, если скажешь то, что меня интересует!

– Говорю же: дичего я де здаю! – сердито отозвался мальчик, который явно нуждался в операции на аденоидах. – Я хозяида и вижу-то только издалека.

– Но ты общаешься с людьми, которые к нему поближе. Ты ведь такой смышленый парень, Джимми. Могу поспорить, ты здесь всеобщий любимчик! Словечко тут, словечко там… По-моему, мистер Мартин, шофер, – разговорчивый малый. Роскошная у него машина, а? Тебе же нравятся машины, Джимми?

– Ду ясдое дело, еще бы де дравились, – буркнул Джимми.

– Вот и славно! Тогда тебе не составит труда расспросить мистера Мартина, куда он на этой роскошной машине ездил в последнее время, верно?

– А чего сами де спросите?

– Джимми, Джимми, Джимми! Тебе еще многое предстоит узнать об этом прекрасном мире, малыш. Давай ты просто окажешь мне услугу, а я дам тебе вот этот волшебный новенький пенни?

– Я все равдо де подял, почему вы сами де хотите с дим поговорить.

Тут я решила обнаружить свое присутствие.

– У меня тот же вопрос. Ты молодец, Джимми, – сказала я голосом, достойным дочери викария. – Теперь беги по своим делам, а с этим господином я сама разберусь.

Джимми уставился на меня, как на сумасшедшую, удравшую из психушки. Однако обладатель пенни его, наверное, так утомил, что мальчишка воспользовался возможностью поскорее смотаться отсюда – думаю, в данном случае это корректный глагол.

– Что касается вас, мистер, я даже не спрашиваю, кто вы и откуда. Хотя едва ли тот, кто считает допустимым предлагать ребенку деньги за информацию, может работать на одно из наших респектабельных периодических изданий.

Надо отдать должное незнакомцу – при виде меня он снял шляпу, но особого уважения в его тоне я не услышала.

– «Респектабельных»! – передразнил он. – Странно, что вам вообще знакомо это слово.

– Сэр, вы обо мне ничего не знаете! – Я подумала, уж не родственник ли он миссис Уилсон. – Уходите сейчас же. Мне бобы нужно собрать.

Мужчина в коричневом костюме шагнул вперед, грозно наставив на меня указующий перст и презрев мои огородные заботы.

– Как вы смеете говорить о респектабельности, когда ваша семья сеет вокруг только смерть и разрушение?! – Он ткнул пальцем в сторону моей корзинки. – Да как вам только кусок в горло лезет, если вы знаете, что ваше фамильное состояние построено на чужой крови?!

Я попятилась и уперлась спиной в живую изгородь. Незнакомец надвигался на меня, и, признаюсь, мне стало страшно.

– Не понимаю, о чем вы! – выпалила я. – Мой отец проводил в последний путь многих мужчин и женщин, но он не был убийцей!

– Ха! Вы все-таки подтвердили это! – воскликнул человек в коричневом костюме. – Но я тут не из-за вашего отца, а из-за его сына.

Тут до меня дошло наконец, что он принимает меня за члена семьи Стэплфорд, и это придало мне уверенности:

– Подите вон из нашего сада, иначе я позову полицию!

– И как же вы это сделаете? – осклабился мужчина, продемонстрировав мерзкие желтые зубы.

– Закричу, – с достоинством пояснила я. – Сержант еще не покинул поместье.

Лицо незнакомца исказилось от злости.

– Не думайте, что я это так оставлю, мэм. – Он нахлобучил шляпу на голову. – Кем бы вы ни были, свободный голос прессы вам не заглушить. Стране не нужны во власти такие люди, как он! Запомните мои слова. Не будут нужны, когда все узнают правду!

Я перевела дыхание. К счастью, все закончилось – незнакомец поспешно удалялся от меня по саду. Бобы нашлись за очередным поворотом изгороди, так что я нагрузила корзину до краев и с чувством выполненного долга вернулась в дом. Однако надо сказать, что странные слова газетчика не шли у меня из головы – я несколько раз прокручивала в памяти наш разговор, и у меня все время возникали новые вопросы. К сожалению, из-за того, что я наболтала лишнего – про своего отца, справлявшего заупокойные службы, – теперь нельзя было никому рассказать об этой встрече, иначе газетчика поймают, и тогда мое происхождение может ненароком раскрыться.

Я вошла на кухню с видом триумфатора, гордо держа полную корзину перед собой. Миссис Дейтон что-то яростно взбивала в миске. Когда я переступила порог, она вдруг прервала свое занятие, подняла венчик и с ужасом уставилась на протянувшуюся от него струйку какой-то густой субстанции. Я не представляла, что она готовит, но даже при моих скудных познаниях в кулинарии было ясно: что-то не ладится. Кухарка заметила меня и раздраженно нахмурилась.

– Где ты пропадала, Эфимия? Мне срочно нужны бобы! – воскликнула она. – Иди к раковине, помой их хорошенько и заодно ополосни капусту. Надеюсь, там четыре кочана. Ты даже не потрудилась спросить, сколько нужно, перед тем как выскочила в сад.

Я кивнула. В корзине было четыре кочана и еще один, но я подумала, что для уточнений сейчас не время.

– Вот и хорошо, что не больше. Как я всегда говорю, мотовство до нужды доведет. – Миссис Дейтон кивком указала мне на дверь в помещение для мойки посуды.

Это оказалась унылая темная каморка с одним маленьким зарешеченным оконцем под самым потолком. Раковина была широкой и низкой, рядом стояла колонка с холодной водой; в пол уходил большой деревянный водоотвод. Странное дело – моечная была снабжена самым современным оборудованием и вместе с тем производила убогое впечатление.

Я сердито плюхнула корзину на угол раковины. Отец учил меня, что все люди равны в глазах Господа. «Все мужчины, а не все люди», – проворчала я, яростно обрывая верхние листья с капусты, в общем-то, ни в чем не повинной. Я уже заметила, что даже в этом богатом поместье существует что-то вроде мужского братства, к которому принадлежит весь сильный пол, независимо от классов и рангов, а женщины, и не только несчастная посудомойка, по-видимому, считаются низшими созданиями, помышляющими только о том, как бы соблазнить мужчин, и потому их стараются держать подальше – якобы для того, чтобы защитить от их же собственных нечестивых устремлений.