Книга Гретхен, страница 69 – Кристина Нестлингер

Гретхен оторвалась от созерцания булькающего агрегата, вздохнула и понуро побрела в гостиную. Подойдя к папе, Гретхен собралась с духом и сказала:

– Папа, к чему эти вопросы? Все это правда, и тому есть неопровержимые доказательства! Тут нечего больше выяснять!

Папа закурил сигарету. «Уже десятая по счету с тех пор, как мы уехали из садоводства, – подумала Гретхен. – Надо бы ему поменьше дымить».

Папа курил и молча смотрел на Гансика. Этот папин взгляд совсем не нравился Гретхен. В нем не было ни малейших признаков симпатии к Гансику, ни тени понимания или сочувствия. «Похоже на то, как было у меня в садоводстве, – отметила про себя Гретхен. – Гансик кажется ему совершенно чужим человеком, с которым не хочется иметь никакого дела!»

– Мне думается, господин Закмайер, что Гансик несколько иначе смотрит на ситуацию и с его точки зрения никаких гадостей он не делал! – вмешался в разговор Хинцель.

Гретхен заметила, что при этих словах Гансик, сидевший с поникшей головой, недоверчиво покосился на Хинцеля.

Папа откинулся на спинку дивана, вытянул ноги и сложил руки на животе, как человек, который, сидя в поезде дальнего следования, устраивается поудобнее, чтобы вздремнуть.

– Моего ума не хватает на то, чтобы постичь, как на это смотрит наш Гансик! – пробормотал папа. – И что делать дальше, для меня тоже загадка!

– Надо поговорить с молочником! – сказал Хинцель.

– C каким молочником? – не понял папа.

– Ну с тем, который застукал Гансика! – напомнила Гретхен.

– Узнать, заявил он в полицию или нет, – добавил Хинцель.

– Да какая разница, заявил он там или нет, – проговорил папа и небрежно махнул рукой. – Плевать мне на полицию. Гансику еще нет четырнадцати, и ему ровным счетом ничего не грозит. К тому же, если бы этот тип заявил в полицию, они бы давно уже были здесь.

Гансик поднял голову. На его круглом лице обозначилась слабая тень интереса к происходящему.

Гретхен тут же решила воспользоваться этим, чтобы попытаться разговорить Гансика.

– А что тебе сказал этот Бремзенштайгер? – спросила она.

– Он говорил, что собирается пойти в полицию? – добавил Хинцель.

– Нет, он только обругал меня и хотел побить, – сообщил Гансик. – А я вырвался и удрал!

– А он за тобой? – Гретхен не могла себе представить, чтобы Гансик мог удрать хоть от кого-нибудь.

– Нет, он зашел в пивную, – ответил Гансик.

– Прекратите заниматься ерундой! – перебил их папа. – Он даже никому в окно не попал! О чем тут говорить? Полиции на это глубоко наплевать!

– А письма с угрозами? На такое полиция уже плевать не будет! – возразил Хинцель.

– Да кто об этих письмах знает? Ни один молочник на свете! – отмахнулся папа и добавил, что он вообще тут никакой проблемы не видит: ну потребуют от них каких-нибудь объяснений, это в худшем случае, уж с такими мелкими неприятностями он как-нибудь справится, не маленький. – Проблема совершенно в другом! – продолжал он. – Проблема в том, что у меня вырос такой сын!

Объяснить подробнее существо его личной проблемы папа не успел, потому что в этот момент в квартиру позвонили. Гретхен побежала открывать. Пришел Флориан.

– Ну это жесть, скажу я тебе! В жизни такого не видел! – заявил Флориан с порога.

Он прошел следом за Гретхен в гостиную, сел на диван рядом с Гансиком и кивнул папе с Хинцелем.

– Эти Фройденталеры – тихий ужас! – сказал Флориан. – Сумасшедшая семейка! Мы приходим с Михи, папаша тут же накидывается на Анни с кулаками и давай вопить: «Где тебя черти носят? Где ты шляешься?» Стал возмущаться, что она меня с собой притащила. «Наглость какая! Совсем распустилась!» Анни тоже спуску не дала, давай кричать: дескать, мы Михи на чистую воду вывели, потому что он скрывался в садоводстве – собирался из дома сбежать. И вообще он уже сто раз ночевал в садоводстве, а не у Закмайеров! Тогда папаша отстал от Анни и накинулся на Михи. А мамаша как заверещит: «Только не убивай его! Только не убивай!» Я все хотел слинять по-тихому, но Анни меня не отпускала. Говорила, что я ее свидетель. А Михи визжал как резаный поросенок, обливался слезами и утверждал, что он ни в чем не виноват, потому что это Закмайер сбил его с панталыку и втянул в это дело.

– Ложь! – закричал Гансик. – Михи не мог такого сказать! Никогда!

– Остынь, старик! – отмахнулся от него Флориан. – Скажи спасибо, что я тебе подробностей не рассказываю! – Флориан опять повернулся к Гретхен и продолжил свой отчет: – И что интересно, папаше Фройденталеру вся эта история с «Орденом черных рыцарей-мстителей» была совершенно по барабану. Его волновало только то, что Михи собирался сбежать из дома и что он без разрешения ночевал в садоводстве! Как Анни и говорила! «Обманывать меня вздумал?! Я тебе покажу, как врать отцу! Я с тебя три шкуры спущу!» – голосил он, обрабатывая Михи.

Гретхен отправилась в кухню за кофе. Когда она шла обратно по коридору, неся в руках нагруженный поднос, зазвенел телефон. Гретхен решила проигнорировать звонок – она боялась, что это звонит старший Фройденталер, а с этим господином ей меньше всего сейчас хотелось общаться.

– Папа, телефон! – сказала Гретхен. Она поставила поднос на журнальный столик и принялась сгружать чашки.

– Пусть только попробует наехать на меня – я с ним миндальничать не стану! – пробормотал папа, направляясь в коридор. Похоже, он, как и Гретхен, предполагал услышать на другом конце провода старшего Фройденталера.

Но оказалось, что звонит вовсе не Фройденталер, а мама, которая волновалась из-за отсутствия Гретхен.

– Не беспокойся, она тут! – сообщил папа. – У нас тут небольшое приключение! Нет, Гансик абсолютно здоров, – сообщил он после паузы. – Мне бы не хотелось все это обсуждать по телефону, – сказал он под конец. – Взяла бы да приехала сюда, если тебя это действительно интересует.

– Ну что, приедет? – спросила Гретхен, когда папа вернулся в гостиную.

Папа кивнул.

Гансик поднялся с дивана.

– Пойду спать, – сказал он. – У меня завтра контрольная по английскому, – пробормотал, направляясь к себе в комнату. Там он запер дверь изнутри на ключ.

– Как ни в чем не бывало взял и пошел! – проговорил папа.

– А что ему еще остается делать? – спросил Хинцель.

– Мне тоже пора идти! – сказал Флориан. – Я забежал только предупредить, что Фройденталер все сваливает на Гансика. Чтобы вы были в курсе, господин Закмайер.

– Ну и пусть себе сваливает! – отозвался папа.

– Да, но тогда в школе пойдут всякие разговоры, – продолжал Флориан. – Будут говорить, ничего удивительного, что Гансик пошел по такой дорожке, потому что… – Флориан замялся и тяжело вздохнул, явно испытывая затруднения по части формулировок и не зная, как лучше донести свою мысль. – То есть… Я хочу сказать… – предпринял он еще одну попытку. – Просто все будут говорить, что Гансик живет без матери, а у Фройденталеров тут все в порядке, и, значит, Гансик был в этом деле зачинщиком!