Книга Леди-плутовка, страница 28 – Тереза Ромейн

Изабел сразу поняла, что дом не купит, и высказалась, заглушая цоканье когтей Бринли по мрамору:

– Прелестно, но не уверена, что мне это подходит.

Она взяла с собой собаку назло Нэшу, но дом покупать не собирается.

– Я так понял, вы хотите иметь соседей из светского общества.

Нэш склонил голову набок и уставился на нее похожими на пуговицы глазками.

Изабел отдала Люси поводок Бринли.

– Скорее из порядочного общества. Я не говорю, что жажду иметь соседом Анджелеса, но готова уехать из Мейфэра.

– Ну конечно, вы хотите остаться в Мейфэре, – отмахнулся Нэш. – Посмотрите лучше в открытую дверь. Думаю, вы будете довольны размерами этой гостиной. Я говорю «этой», потому что их несколько и все очень элегантны. Пойдемте же! Не отставайте! Вы должны посмотреть дом, который намереваетесь купить.

Люси уронила конец поводка. Бринли, с визгом и цокотом когтей по гладкому камню, тут же удрал: сначала к туфлям Нэша, которые отверг, а потом в гостиную, где принялся обнюхивать все углы.

– О боже! – Люси прижала руку к губам, ухитрившись изобразить почти естественную досаду. – Мне так жаль, мистер Нэш. Я была потрясена видом комнаты. Она действительно прекрасна!

Агент издал странный звук, а Изабел, изо всех сил стараясь не рассмеяться, проворковала:

– Какой позор! Я должна извиниться, мистер Нэш! Нужно было позволить вам держать поводок! У вас твердая рука, а мы, дамы, лишены такой твердости.

Нэш с подозрением уставился на нее, словно чувствовал, что его водят за нос, но не мог понять, каким именно образом.

Изабел пересекла гостиную, действительно элегантную и просторную, и подхватила поводок Бринли. Тот протестующе взвыл, но она решительно потащила его назад, прочь от соблазнительного запаха.

– Мистер Нэш, не согласитесь посмотреть за ним, пока мы обходим дом? Превосходно! Я ценю вашу помощь! Уверена, вы знаете, как с ним управляться!

Нэш брезгливо уставился на поводок в собственной руке и песика, который вился кругами у его ног.

– Леди Изабел… я не могу! И потом, вам не пристало осматривать дом одной, без меня.

Она снова широко раскрыла глаза.

– Боже! Но вы заверили меня, что это вполне прилично! Что мы можем там увидеть? О, Люси, дорогая, скорее возьми меня за руку!

Губы Люси подергивались от смеха, но она послушно выполнила просьбу опекунши.

– Нет… Клянусь, миледи, в доме нет ничего непристойного. Ничего, что могло бы оскорбить вашу чувствительность!

Изабел шумно выдохнула:

– Какое облегчение! Спасибо, мистер Нэш! Мы бы просто не знали, что без вас делать! Только у меня нет часов, так что вы должны дать мне знать, когда пройдет достаточно времени.

Все еще держа Люси за руку, она повернулась и стала подниматься по лестнице, не слишком заботясь о том, какую часть дома посетит. Бринли лаял и подвывал. Нэш окликнул их, но Изабел сделала вид, будто не слышит.

– Тетя Изабел, – выдохнула Люси, когда они добрались до второго этажа и ступили на пол из полированного дерева, – вы были великолепны!

– Представить не могу, о чем ты! Я всего лишь вела себя так, как он ожидал: изображала беспомощную дурочку.

Изабел остановилась и оглядела коридор: красивый, широкий, просторный, – но слишком много комнат, ей столько ни к чему.

– Возможно, я зашла слишком далеко, но знаешь, Эндрю… мистер Морроу иногда обращался со мной как с беспомощной дурочкой. Жаль, я не отплатила ему той же монетой, что и Нэшу, вместо того чтобы протестовать и жаловаться – на это он вообще не обращал внимания.

– Но вы такая храбрая: путешествовали с ним по всему миру, хотя и были очень молоды.

Изабел усмехнулась:

– Легко было соглашаться и слушаться, не говоря уже о хороших манерах, которым меня учили с детства.

Она повернулась и еще раз оглядела коридор.

– Хочешь посмотреть еще что-то?

– Нет, если вы не хотите.

– Было бы куда интереснее заглянуть в другие комнаты, будь здесь мебель и какие-то вещи. По правде говоря, стоило войти в дом, как я сразу поняла, что это место нам не подходит. Но нельзя дать мистеру Нэшу понять, что мы, женщины, можем что-то решить. Не сейчас.

Наверху было достаточно уютно, тем более что в окна струился солнечный свет и пахло лимонным маслом, но нигде не наблюдалось ни единого стула – вообще никакой мебели, – поэтому Изабел уселась на верхнюю площадку лестницы, поставила ноги на ступеньку, как на табурет, и похлопала по полу рядом с собой:

– Посиди со мной, и я расскажу тебе ужасную правду о мужьях.

Люси подошла, села и настороженно взглянула на тетку:

– Я думала, вы собрались выдать меня замуж.

– Только если ты сама этого захочешь, – возразила Изабел.

– Но я хочу. – Люси потеребила светлый локон, намотала на палец. – А что, мужья действительно так ужасны?

– Нет, я преувеличиваю. Хотя некоторые действительно кошмарны, – призналась Изабел, сводя брови. – Все зависит от жены. Некоторые мужчины берут столько власти, сколько им отдают жены, и совершенно не уважают таких.

– Но дядя Эндрю… – Люси осеклась, поскольку не часто произносила имя дяди, как, впрочем, и сама Изабел.

– Я хотела, – пояснила та, – стать ему помощницей в карьере, не задавая при этом лишних вопросов, но после свадьбы, когда мы отправились в путешествие, выяснилось, что я не имею права высказывать свое мнение. Перед первым лондонским сезоном в меня вбивали так много понятий о манерах и этикете, что я ни разу не подумала, что может произойти потом.

Люси потрясенно уставилась на опекуншу:

– Но вас обучили вести хозяйство!

– Разве это занятие может заполнить дни человека? Полагаю, что может. Но это все равно что толочь воду в ступе. Я никогда ничего не делала самостоятельно.

Она провела пальцем по прожилке мрамора в верхней ступеньке.

– Умею нарисовать сносную акварель, но ничего не понимаю в перепадах света и тени и технике живописи, хотя Эндрю мог часами обсуждать и то и другое. И какой смысл в умении вышивать, если дом полностью меблирован и обставлен? Какой смысл в умении играть в карты, если не с кем?

И словно в ответ на ее вопросы, снизу донеслось тявканье Бринли.

– Он прекрасно проводит время.

Люси нахмурилась:

– Так что же вы делали?

– Читала все, что смогла заполучить. Я хотела учиться, потому что иначе не смогла бы стать полезной. А если я не буду полезной, кому я интересна? Я была полезна родителям, пока они считали, что дочь, получившая прекрасное образование, сделает хорошую партию. Но что потом?