Онлайн книга «Монета скифского царя»
Отец прикрикнул на нее: – Не лезь не в свое дело! – Тебе плохо! Я же вижу! – со слезами в голосе проговорила Дайнека. – Скажу один раз, и больше мы к этой теме не возвращаемся. – Вячеслав Алексеевич твердо посмотрел ей в глаза. – Я не барбос, чтобы меня выставлять из дома, пусть даже по телефону. – Ты обижен?.. – Дайнека наконец поняла. – Неужели ты ее не простишь? – Нет. Не прощу. – Да что вы, в самом деле, как дети! – Больше к этой теме не возвращаемся. Мы договорились. – Я – не обещала. – Да ты у меня прохиндейка, – усмехнулся Вячеслав Алексеевич. – Тебе палец в рот не клади. – И при этом я только что выложила тебе всю сущую правду. – Не всю. – Папа! – Ты не сказала, куда уходишь сейчас. Дайнека опустила голову и замолчала. – Вот видишь, – разочарованно заметил отец. – Как тебе доверять?.. – Я еду в Боткинскую… – Что? – Я еду в Боткинскую больницу к Шнырю. – Кто такой Шнырь? – Приятель Велембовского. Его два дня назад сильно избили. – Откуда ты о нем знаешь? – Вячеслав Алексеевич грозно придвинулся. – Только не ври! Опять ходила в заброшенный дом? Она безмолвно кивнула, и отец обрушился на нее с упреками: – Ты обещала не касаться этого дела! Я просил тебя! Я же просил! – Прости меня, папа. – Да ты просто бессовестная и… – Он запнулся, подбирая слова. Дайнека подсказала: – Коварная. Нелепое слово неожиданно рассмешило его. Смеясь, он спросил: – При чем здесь коварство? – Тебя обманула и Вешкина ввела в заблуждение. – Вешкин здесь при чем? – Мы договорились ехать в больницу вместе, но я решила не ждать его и еду одна. – Да ты просто монстр! – Ты правда так думаешь? – Дайнека даже расстроилась. Отец назвал ее «монстром» – это было обидно. – И всё за моей спиной… – Вячеслав Алексеевич достал телефон. – Ты хочешь звонить Вешкину?! Папа, не надо! – Хочу задать ему трепку. – Во всем виновата я! Он не хотел. – Тот, кто не хочет, – не делает… – Папа! Умоляю тебя! – Дайнека сгорбилась и, кажется, уменьшилась ростом. Ей было стыдно перед Вешкиным. Она втянула его в историю, и теперь ему придется за нее отвечать. – Ну, хорошо. Я сам поеду к Шнырю. – Спрятав телефон, Вячеслав Алексеевич отправился в свою комнату. Дайнека потащилась за ним: – Па-а-ап… – Чего тебе? – спросил он сердито. – Возьми меня с собой… – Нет! – Ну, пожалуйста. Я первой узнала про Шныря. – И совершенно напрасно. – А если он расскажет что-нибудь интересное? – Ты об этом узнаешь последней. Я тебе обещаю. – Он протянул руку: – Ключи от твоей машины! Забрав ключи, Вячеслав Алексеевич надел пиджак, мельком заглянул в зеркало и направился к выходу. – Это жестоко! – От переизбытка чувств Дайнека по-детски топнула ногой. – Ты – коварная. Я – жестокий. Все справедливо. Разве нет? – Папа! В голосе Дайнеки прозвучало такое отчаяние, что он обернулся. – Ну?.. – И, увидев ее несчастное лицо, тихо сказал: – Ладно, ты поедешь со мной. По дороге в больницу они завернули в магазин. Вячеслав Алексеевич, как знающий человек, помимо продуктов купил блок сигарет и несколько пачек чаю. Дайнека удивилась: – Зачем? Не собираясь объяснять, что для таких, как Шнырь, эти товары имеют наибольшую ценность, отец сказал: – Надо. Палата Шныря под номером пятьсот два, как и предполагалось, находилась на пятом этаже здания. Они поднялись туда на лифте и дальше пошли по длинному коридору. Зайдя в большую шестиместную палату, Вячеслав Алексеевич окинул взглядом кровати и по-военному спросил: – Кто из вас Шнырев Никита Васильевич? Лежавшие зашевелились, сидевшие обернулись. Один больной проронил: – Нету его… – Что значит нету? – Вячеслав Алексеевич уточнил: – На процедуры ушел? В ответ кто-то хохотнул: – У него свои процедуры… – Отвечайте по существу! – А ты не кричи. Я человек больной. Гляди распсихуюсь. – Ну, хорошо. Куда делся Шнырев? – Сбежал твой Шнырев. – Что значит сбежал? – К нему посетитель пришел, Шнырев, как увидел его в конце коридора, схватил свой пакет с вещами и дунул к лестнице. Только его и видели. Вячеслав Алексеевич и Дайнека переглянулись. – Когда это было? – поинтересовалась Дайнека. – Минут сорок назад… – Может, еще вернется? – Если на обед не пришел – уже не вернется. – А что за человек к нему приходил? – Мужик. – Я понимаю. – Вячеслав Алексеевич дипломатично улыбнулся. – Какого роста, внешности? Или, может, сказал, кто он такой? – Родственник… – Так и сказал? – Что-то вроде того. – Роста какого? – Какая тебе разница? – Если спрашиваю, значит, разница есть. – Обычный мужик лет тридцати, среднего роста. – Понял. – Вячеслав Алексеевич достал визитную карточку и положил на стол. – Если вернется Шнырь, позвоните. – Ага… – не то иронизируя, не то соглашаясь, проговорил больной с дальней кровати. – Также сообщите, если придет этот родственник. – Ага! – еще веселее крикнул больной. Выйдя из палаты, Вячеслав Алексеевич ругнулся и покачал головой: – Что за люди! – Больные, – проговорила Дайнека. – Вот и я говорю – больные на всю голову. – Кажется, что Шнырь им не нравился. Да и кому понравится храпящий бомж на соседней кровати… – Она вздохнула и перевела взгляд на пакет с гостинцами, который все еще держала в руках. – Отдам этим больным. Пусть угощаются. – Иди. А я туда – ни ногой. |