Онлайн книга «Монета скифского царя»
– Не ошибетесь. – Как же приятно беседовать с молодыми интеллигентами! – Мы с вами говорили про Велембовских, – напомнила Дайнека. – Они жили в квартире напротив. После того, как родителей Глеба убили, он стал жить у нас. Ему в то время было пятнадцать, мне – чуть больше шестнадцати. Но Глеб прожил у нас очень недолго. Как только исполнилось ему восемнадцать, он вскрыл родительскую квартиру и перенес туда свои вещи. – А что случилось с его родителями? – спросил Влад. – Страшная история, не хочется вспоминать. – И все-таки что вам об этом известно? – За пару дней до Нового года мы с Глебом отправились на каток. Начались каникулы, и мы в полной мере располагали собой. Глеб раньше ушел с катка, а я остался с друзьями. Когда он вернулся домой, то увидел страшную картину, о которой рассказал мне только спустя время. Вся квартира была в крови, мать уже не дышала. Глебу показалось, что отец еще жив, и он выдернул из его груди нож. Естественно, сразу же испачкался кровью, на ноже остались отпечатки его пальцев. Таким образом, Глеб стал подозреваемым в убийстве собственных родителей. И если бы не мой отец… – Я знаю, о чем вы, – проговорила Дайнека. – Да-да… Мой отец дал показания, что перед тем, как вернуться домой, Глеб заходил к нам. Отец соврал, чтобы спасти Глеба, указав на несовпадение времени смерти родителей и времени его возвращения. – Не понимаю. – Глеб вернулся домой сразу после того, как ушли убийцы, но слишком долго сидел возле мертвых родителей. – Зачем? – Не мог встать. Ноги не слушались. – Я знаю, как это бывает. Однажды со мной случилось что-то похожее 6, —п роговорила Дайнека. – Что было потом? – Потаскали Глеба, помучили и в конце концов отпустили. Убийц так и не нашли. – Неужели? Это же случилось в советские времена. Тогда милиция хорошо работала. – Представьте себе! Никто не видел, как преступники заходили в подъезд, никто не видел, как уходили. Консьержка чуть с ума не сошла. Ее таскали на допросы так же, как и других. – Но ведь кто-то же их убил?! – не выдержал Влад. – Тот, кто убил, ушел от ответственности. Пятьдесят семь лет прошло, а так ничего и не известно. – Как думаете, за что их убили? – Велембовские жили небогато, но после убийства у них кое-что пропало из дома. Как сейчас помню: именной портсигар главы семейства, старинная вазочка и какие-то мелочи. Чуть позже все это обнаружили в мусоропроводе. Вам известно, что в таких домах, как наш, мусоропровод – на кухне? Сейчас, правда, многие его замуровывают. Но у нас он сохранился. Если желаете, можно посмотреть, Ирэна Федоровна вам покажет. – Намекаете на то, что портсигар и вазочку украли для отвода глаз? – догадалась Дайнека. – Совершенно верно. Следствие пришло к такому же выводу. – Тогда зачем они приходили? Ведь не для того, чтобы просто убить? – Да кто же их знает – Благовестов вдруг загрустил. – Звери… Иначе не скажешь. Хотелось бы знать, для чего вам понадобилось вытаскивать на свет эту историю? В конце концов, могли бы спросить у Глеба и получить информацию из первых рук. – Теперь уже не получишь, – проговорила Дайнека, потом схватилась за щеку и посмотрела на Влада. Тот побледнел. – Постойте… постойте… – Благовестов переводил взгляд с одного на другого. – Вы что-то скрываете? Глеб умер? Дайнека опустила глаза, и Благовестов повысил голос: – Что с ним?! На его крик с кухни прибежала Ирэна Федоровна и встревоженно спросила: – Что происходит? – Глеб умер? – Кто тебе сказал? – Ирэна Федоровна гневно посмотрела на Дайнеку. Благовестов остановил жену: – Она тут ни при чем. Я сам догадался. – Его убили, – тихо проговорила Дайнека. – Кто? – Пока неизвестно. – Когда? – Несколько дней назад. – Так я и знал! – Благовестов стукнул кулаком по спинке дивана: – Сколько раз ему говорил: Глеб, не пей! В последний раз, когда он приходил сюда перед Пасхой, оставлял его ночевать – живи, места много. Так нет же… Не остался. – Глеб Вениаминович был гордым человеком, – сказала Ирэна Федоровна. – Он не хотел ни для кого быть обузой. – У Велембовских была дача? – спросила Дайнека. – Нет! Никогда! Ни у родителей, ни у самого Глеба. Галина Ефимовна терпеть не могла грядки – выросла в деревне, и, как она говорила, вдоволь наработалась в огороде. – Может, был гараж? Ирэна Федоровна покачала головой: – Нет. Никогда. – В последние месяцы в жизни Велембовского было что-нибудь необычное? – спросила Дайнека. – Что вы имеете в виду? – Странные привычки или привязанности. – Привычки? – Благовестов ненадолго задумался. – После того как эта мерзавка продала его квартиру, Глеб приходил ко мне каждый месяц. Но после Пасхи я его больше не видел. И это единственный факт, который выбивается из общего ряда. Не знаю, с чем это связано. – Он приходил за деньгами? – уточнила Дайнека. – Я помогал ему сводить концы с концами. – Значит, после Пасхи Велембовский больше не приходил? Но с тех пор прошло около трех месяцев. – В том-то и дело, – сказал Благовестов. – Не знаю, что все это время он ел. – И что пил, – добавила Ирэна Федоровна. – Не смей! Глеб – мой друг, и он – мертв. – Благовестов перевел взгляд с жены на Дайнеку: – Где его похоронили? – Не знаю. – Дайнека виновато опустила глаза. – Но я непременно спрошу и позвоню вам. А где находится могила его родителей? – На Ваганьковском кладбище метрах в двадцати к западу от могилы Сергея Есенина. Мы много раз ходили туда с Глебом. Чуть левее, метрах в пятнадцати, похоронены его дед и бабка по отцу. Туда мы тоже ходили, но реже. Настало время для главного вопроса, задав который Дайнека могла быть изгнана. – Вы никогда не видели у Велембовского старинных монет? – Старинных монет? – удивился Благовестов. – Нет. Никогда! – А женский гребень, браслет с головой льва и резные бляшки? – Что касается браслета и гребня, думаю, у Галины Ефимовны было нечто подобное. Что касается бляшек… – Он уточнил: – О каких бляшках вы говорите? |