Онлайн книга «Правозащитник»
|
— Где Ива и Милош? — Кто Вы такой? Из инспекции, что ли? Они уже были у нас недавно. — Я повторяю еще раз: где дети, которых Вам доверили? Мужчина, смекнув, что гость непростая «птица» решил сменить тон на более любезный. — А, это Вы их привезли тогда… мне говорили… С детьми все в порядке… можете сами убедиться. Последние слова человек произнес не совсем уверенным тоном. Беспокойство Алексея росло с каждым мгновением. Предчувствие никогда его не подводило. — Покажите мне детей. И не дожидаясь приглашения хозяина дома, Белосельский, почти оттолкнув его, вошел в прихожую и стал осматривать дом. Везде царил страшный беспорядок; в комнатах были всюду разбросаны вещи, вперемешку с едой и садовой утварью; в гостиной на столе виднелись неубранные миски, издававшие неприятный запах. — Моя жена уехала с ними… на прогулку! — Какую еще прогулку? Белосельский, видя, как «достойный» отец семейства опустил глаза, схватил его за грудки. Тут он уловил резкий запах спиртного. — Я слушаю! — Стойте… стойте… что Вы делаете? Я сейчас вызову милицию! — Я последний раз спрашиваю, где Ива и Милош? И он приподнял «заботливого папашу» в воздух как шар. — Хватит, хватит… я скажу… скажу… я тут ни при чем… это моя жена… отпустите! Белосельский поставил его на землю и дал глотнуть воздуха. — Моя жена… У нее последнее время плохое настроение, она лечится от депрессии, принимает препараты… А Ива с утра ее рассердила… — Где Ваша жена? — У доктора. — А Ива? — Девочка с утра капризничала, и моя жена заперла ее в чулане вместе с братом… — Вы заперли детей в чулане?! — Белосельский вскричал с такой страшной силой, что мужчина повалился на колени и закрыл уши руками. — Я ни при чем… это все жена… это все она… — Если хоть один волос упадет с головы детей, Вы пойдете под суд. Я обещаю это Вам твердо… Где чулан? Белосельский схватил незадачливого хозяина дома за шиворот и потащил во двор. — Я покажу, покажу… только не бейте! — Сколько они там? Мужчина молчал. Он показал амбар, находящийся на другом конце дома. Вскоре Алексею предстало жуткое зрелище: в полной темноте можно было различить детские глаза. — Ива, Милош! Он с невыразимой радостью обнял хрупкую девочку, так, словно был для нее настоящим отцом. — Я тебе говорил, Ива, — серьезно произнес мальчик, — Алексей вернется. Он не бросит нас. Я же говорил. Я это знал, чувствовал. Они вышли на воздух. Ива по-прежнему молчала. Белосельский обратил внимание на то, как плохо она одета — в свитере с дырками и легкой юбочке. Его сердце переполняли возмущение и гнев. — Почему ты молчишь, дитя мое? — спросил Алексей Иву. Девочка посмотрела ему прямо в глаза, и он увидел в них такую боль невысказанных страданий, что все в нем невольно сжалось. — Ты ведь уедешь опять? Бросишь нас? Отдашь в другую семью? Белосельский ощутил, как к горлу подступает такая теплая волна умиления, какую он еще никогда не знал. И это чувство подобно наводнению захватило все его существо. Затем его глаза вспыхнули, и внезапно он присел на корточки рядом с девочкой, обнял ее и прижал к своей груди. — Нет, я больше не уеду никогда. Больше мы не расстанемся. Я не могу вас доверить никому. Я купил большой дом. Конечно, я женат, но в доме хватит места всем. — Это правда? — Ива почти не верила. — Вы не обманываете? — Отныне можешь говорить мне «ты»… Я клянусь, что так и будет. Я буду заботиться о вас. Конечно, я не смогу вам заменить родителей… Эту сцену прервала супруга хозяина дома, чья громадная машина, походящая на гигантского паука, въехала на лужайку перед домом. — Она била нас, — тихо произнес Милош. Белосельский выпрямился во весь рост и шагнул навстречу хозяйке дома. А та еще не могла понять, что происходит. — Что Вам нужно? Как Вы попали сюда? — Я забираю Иву и Милоша. Вы не можете не только стать хорошими родителями, но и даже решить собственные проблемы. Дети поедут со мной, я сам буду заботиться о них. Вы жалки и ничтожны. Не вздумайте чинить какие-либо препятствия — я, Алексей Белосельский, могу раздавить вас как мух, так что молитесь, чтобы я этого не сделал. Ибо я прощаю вас ради этих детей, иначе вы понесли бы страшное наказание. Прощайте. Однако хозяйка дома, очевидно, не вполне уразумев, что происходит и не желая мириться с подобной потерей, кликнула на помощь мужа, а тот, схватив деревянный брус, кинулся на Белосельского. Стараясь сделать так, чтобы безумец не задел детей, Белосельский не тронулся с места, и мужчина с удивлением увидел, что деревянный кусок раскололся как хрупкая тростинка, ударившись о плечо Алексея. Наш герой схватил хозяина дома и оттолкнул от себя — бородач вышиб лбом стекло и остался лежать без движения. Женщина принялась звать на помощь, но Алексей уже уходил вместе с детьми. Из соседних домов привлеченные шумом высыпали соседи, но Виталий взвел курок пистолета, давая понять, что шутить не намерен. Это охладило пыл самых разгоряченных. Белосельский бережно усадил Иву и Милоша на сиденье джипа и приказал немедленно ехать. Вскоре злополучный дом оказался позади. — Сколько же это продолжалось? Ива промолчала и закрыла глаза. Детскому сердцу иногда трудно ощутить счастье. Дети переносят его по-разному. Иногда бурно смеются или прыгают. Иве была свойственна застенчивость и хладнокровие. Но она понимала, что зло осталось позади и не опалило ее своим огненным дыханием. Милош же горел желанием рассказывать. — Это началось спустя две недели… Она сначала хорошо к нам относилась, а потом… потом… — Я тогда был довольно далеко и ничем не мог помочь. Все равно я виноват. Я не знал. Клянусь, что я не знал, но я должен был предвидеть… И как вы все это терпели? Милош не ответил. — Ты правда нас не бросишь? — спросила девочка таким доверчивым голоском, что у Алексея невольно выступили слезы на глазах. — Конечно нет. Я же дал слово. Ива внезапно крепко взяла его ладонь своей крошечной рукой и поцеловала. Он провел руками по ее темно-каштановым волосам. — Ты вырастешь замечательной красавицей… Кстати, Милош… — Да, дядя… — Можешь называть меня «дядя»… Я хочу научить тебя защищать сестру. Ее больше никто не обидит. Понятно? Ты должен это уметь. |