Книга Правозащитник, страница 59 – Артур Строгов

— Ты ведь обещал… А что это за синяки? А кровь?

— Иначе было нельзя, — признался Белосельский.

— Ты не представляешь, что я пережила… Я больше не хочу, чтобы ты рисковал.

— Давай сядем в машину, чтобы никто не слышал нас.

Он увлек девушку за собой. И здесь, в салоне автомобиля, где их никто не видел и не мог подслушать, они могли сказать все, что хотели и что так долго таили в сердцах. Лиза хотела сделать признание, которое иногда несколько наивно звучит в устах семнадцатилетней девушки, чьи чувства распускались как бутон цветка. Но сначала она обняла Алексея с такой искренностью и такой неподкупной доверчивостью, что у него на глазах выступили слезы. Наконец она прошептала ему на ухо те слова, которые он, казалось, так давно жаждал услышать. И в этот миг его душа, будто выбравшись из-под мрачного подземелья, где пребывала словно замороженная и недоступная как каменное изваяние, вдруг оттаяла и затрепетала на призыв этого юного и самоотверженного сердца.

Лиза прикоснулась своими губами к его губам, и он понял, что она нужна ему как воздух, как солнце, как ветер, что обдувает лицо. Это длилось всего несколько секунд, но затем он пришел в себя и слегка отстранил от себя девушку. Но она опять сомкнула свои изящные руки на его шее.

— Лиза, послушай, ты ребенок… в твоем возрасте хочется любви, но я намного старше тебя… ты не понимаешь, что…

— Нет, это ты не понимаешь, Алексей, я говорю, что люблю тебя и хочу быть с тобой.

— Твой возраст — это любовь, беспечность, беззаботность. Это самое счастливое время… Я хочу, чтобы ты была счастлива… Ты можешь меня любить как отца, а не как…

— Но если я люблю тебя по-другому…

Она снова хотела поцеловать его, но он не позволил.

— Почему ты боишься меня? — ее глаза наполнились слезами. — Ты любишь другую девушку?

— Нет никакой другой девушки. Я не хочу сломать тебе жизнь, Лиза… Любовь — это не только чувства и слова любви, пойми это.

— Ты не веришь тому, что я говорю? Тому, что я чувствую?

— Лиза… ты еще очень молода, чтобы понимать свои чувства… это, скорее всего, влюбленность… тебе нужен юноша твоего возраста.

— Нет, мне нужен только ты, Алексей.

Он погрузился своим взором в ее карие глаза и не выдержал их огня.

— Ты права, — внезапно признался он, — да, я боюсь… боюсь, что если поцелую тебя еще раз, то не смогу жить без вкуса твоих губ, без запаха твоих волос, без теплоты твоего плеча.

Вместо ответа она снова поцеловала его.

— Лиза, тебе, правда, нужна моя любовь?

— Ты же знаешь ответ, Алексей.

Наконец он очнулся от сладостного оцепенения.

— Да, Лиза, я впервые за двадцать лет позволил себе забыть о времени… а ведь оно мне не принадлежит…

— Но ведь сейчас… мы никуда не спешим… Ты же только что рисковал собой… ради других… разве у тебя какое-нибудь еще отложное дело?

— Нет, но нужно возвращаться.

— Зачем? Мне и так хорошо, я сегодня стала самой счастливой… Но скажи, тебя сильно били? Я же видела на экране… Тебе было очень больно?

— Не очень, не волнуйся.

— А когда заживут эти раны? А рука?

— Точнее, плечо… Через несколько дней раны затянутся.

— Правда?

— Да, не сомневайся.

— Я верю тебе, Алексей.

Она положила ему голову на грудь, и он вдохнул в себя аромат ее волос.

Через час они были уже дома. Лиза не выпускала его руки из своих ладоней, и он обнимал девушку за талию.

Ива и Милош, увидев это, остолбенели от изумления.

— Тебя показали по телевидению, — произнесла Ива, с неудовольствием глядя на Лизу.

— Ты ранен, дядя? — участливо спросил Милош.

— Пустяки, это царапина. Я думаю, что сегодняшнее событие нужно отпраздновать.

— Я рада, что все так завершилось, — отвечала Ива, неприязненно смотря на Лизу, — и я хотела бы знать…

— Ива, я отложу объяснения до завтрашнего утра, так как сейчас ночь на дворе. Да, и еще — не надо так удивляться. Лиза — девушка, которую я люблю, и поэтому не потерплю неуважения.

Это известие произвело такое впечатление на Иву, как разряд молнии. Она с ненавистью посмотрела на Лизу, но та ей ответила спокойным взором, в котором была лишь уверенность и спокойствие. И только Милош пробормотал нечто вроде поздравления.

— Алексей, я хочу снова перевязать тебе плечо, — произнесла Лиза, — это дело я умею неплохо.

Любовь эгоистична. Лиза не желала ни минуты оставаться без Белосельского и поднялась с ним в его кабинет.

— Ты видел, что происходит, — обратилась Ива к брату, — у нас в доме настоящий бордель. Ей даже нет восемнадцати…

— Ты преувеличиваешь, — отвечал брат. — Знаешь, она неплохая, может, она действительно влюбилась?

— Этого я от тебя не ожидала! А еще брат называется! И еще праздновать с такими людьми Новый год?! Я уеду к подруге! Видеть вас всех не желаю!

Милош не противоречил. Он знал, что Ива вспыльчива, но отходчива, и что утром от ее плохого настроения не останется и следа.

Тем временем Лиза взяла у Виталия аптечку, нарезала аккуратно бинт, сменила повязку и затем крепко замотала плечо своему возлюбленному.

— Лиза, может, тебе лучше отдохнуть в своей комнате? Эта ночь была непростой.

— Я тебя больше не оставлю никогда… одного…

Он улыбнулся. Он не видел больше забитой, испуганной, робкой девочки, которая вчера гостила в его доме и была нежной белой голубкой — теперь перед ним была преданная девушка, по повадкам напоминающая тигрицу.

— Я еще не спросила у тебя про Самину и ее пощечину.

— Самина права. Я нарушил данное ей слово.

— Какое?

— То, что она всегда защищает только меня. А я ее просил помочь Владе. Самина никогда бы не позволила, чтобы на меня надели наручники или сковали цепью. Но я приказал ей не вмешиваться. Поэтому она обижена.

— Я поняла. А Ива?

— Ты ревнуешь?

— Немного… Давай впредь договоримся, что не будем ссориться из-за пустяков и всегда говорить правду друг другу, не скрывая ничего.

— Идет.

— Тебе здесь больно… они ведь били тебя по голове.

— Нет, это пустяки.

— Не знаю, не уверена, — она провела рукой по его волосам.

— Лиза, ты потрясающая девушка, ты мое сокровище… Ты знаешь, я тебя так долго искал и теперь уже не отпущу.

Она улыбнулась.

— Но я хочу быть для тебя единственной.