Книга Правозащитник, страница 60 – Артур Строгов

Они говорили почти всю ночь. Потом Лиза задремала на оттоманке, подсунув подушку под голову. Несмотря на свою рану, он очень осторожно взял девушку на руки и отнес ее в комнату, не желая нарушать ее сон.

Проснувшись, Лиза сначала была обеспокоена тем, что Алексея нет рядом. Она хотела было обидеться, что он отправил ее одну ночевать к себе, но затем передумала. Она вспоминала свое вчерашнее объяснение с Белосельским и это наполняло ее душу сладостным восторгом. Однако Лиза была натурой отнюдь не мечтательной, а предпочитала действовать решительно, так что ей еще предстояло бороться за свое счастье. Она знала, что Ива и Милош ее никогда не примут. А Елена придет в ярость.

Выбрав красивое шелковое платье и расчесав волосы, Лиза спустилась в гостиную.

Оказалось, что Белосельского приехала благодарить семья Ланских.

— Я с удовольствием могу предложить Вам партнерство в этой области, которая ранее Вами не была изучена, — предлагал глава семейства, — Вы же занимаетесь бизнесом в сфере высоких технологий…

— Пожалуй, Вы меня можете выручить совсем другим образом. Я слышал, у Вас есть кое-какие связи в другом деле.

— В каком же?

— Я про того наемника по кличке Цыган.

— Он в тюрьме!

— Ну, я думаю, ему оттуда нужно выйти.

— Зачем это?

— Ну, видите ли, мы с ним еще не закончили разговор. Он неплохой боксер. Я знаю один подпольный клуб… Там можно выпустить пар…

Ланской подумал, что Белосельский шутит, и засмеялся. Тут все заметили Лизу.

— Это Ваша дочь? — спросила Влада.

Белосельский бросил быстрый взгляд на Лизу.

— Я был бы счастлив, если бы у меня была такая дочь… У меня приемные дети, которых вы уже видели. Но какими бы ни были священными родительские чувства, скажу, что, в угоду нашему эгоизму, существует любовь и брак… Лиза не моя дочь, она моя невеста.

И он при всех взял ее за руку и посадил рядом с собой.

Это произвело поистине ошеломительный эффект.

— Ему вчера отбили голову дубинкой, — шепнула мужу Ланская-старшая, — пойдем отсюда, мы напрасно приехали.

Белосельский радостно проводил гостей. Когда они ушли, он спросил девушку:

— Что ты скажешь о моем ответе?

— Я счастлива и удивлена одновременно.

— Я сказал так потому, что прочитал желание в твоих глазах, и не только поэтому…

— Почему же еще?

— Я не хочу, чтобы ты думала, что я к тебе отношусь несерьезно. Я намерен получить развод у Елены после Нового года.

Взгляд Лизы просиял, но потом затуманился.

— Ты правда этого хочешь?

— Да.

Она обняла его с таким спокойствием и с такой детской доверчивостью, что у него невольно опять забилось сердце.

— Ты голодна?

— Нет.

— И я тоже. Есть чувства, от которых лишаются аппетита… Но ты немного бледная, Лиза, я буду заботиться о тебе и в том числе о твоем питании.

— Я правда не хочу…

— Я помню, что упрямство — один из твоих недостатков.

— Пожалуй, я выпью кофе.

Они привыкали друг к другу, терпимее относились к привычкам и собственным желаниям. Лиза делала ему перевязку два раза в день. Ей это не надоедало. Она не боялась вида крови. Через пару дней на лице Белосельского почти не было заметно шрамов, и рана на плече затянулась.

Лиза переживала самый радостный период в своей жизни. Она любила и была любима. Есть чувства, которые, возникнув точно из искры, раздуваются до бушующего пламени как костер, и настолько завладевают людьми, что все остальное перестает иметь значение.

В один из последних дней уходящего года Белосельский пригласил Лизу в ресторан на *** улице. Девушка, оставив детское упорство, выбрала приличное модное платье. Она уже давно осознала, что Белосельский является публичным человеком и что будущая его супруга должна отвечать определенным требованиям общества. Она гладко уложила свои роскошные черные волосы, которые придавали чертам ее лица необычайную томность и даже вожделение. Красота Лизы была столь очевидной, столь заметной, что привлекала всюду всеобщее внимание. Белосельский же надел черный фрак, которым он всегда пользовался для особо торжественных приемов.

— После того звонка я все время опасаюсь повторений, — серьезным тоном сказала Лиза, — и ты обещал, что больше так не поступишь… не станешь рисковать собой.

— Ты хитрый лисенок, — отвечал Белосельский, целуя ее руку, — ты так ловко умеешь брать с меня обещания…

— Разве это плохо? Речь же не о подарках, которые ты любишь дарить, а о твоей жизни, о твоем здоровье.

— Я не нарушу данное слово, Лиза.

— Алексей, послушай. Я не хочу, чтобы ты видел во мне слабую девушку, которую нужно во всем поддерживать, покупать подарки… Нет… я хочу быть тебе полезной, участвовать в твоих делах, потому что я тебе нужна… я же вижу… Вдруг ты опять задумаешь пожертвовать собой ради других… а я должна быть рядом.

— Лиза, твоя жизнь для меня драгоценней всего на свете, я не могу подвергать тебя опасности.

— Я не согласна, я хочу участвовать с тобой во всех твоих предприятиях.

— Лиза, ты еще очень юна, чтобы сознавать всю серьезность…

— Нет, Алексей, я хочу стать твоей настоящей помощницей во всех начинаниях и текущих делах.

— Я тебе приготовил кое-что, только не вздумай отказываться, как ты это делаешь обычно, ссылаясь на Иву, — произнес Алексей.

И он достал небольшую бархатную коробочку, в которой на миниатюрной подушечке красовалось обручальное кольцо с внушительным бриллиантом.

— Оно красивое, даже слишком.

— Я хочу, чтобы ты его надела и не снимала.

Лиза исполнила его желание.

— Ты принимаешь кольцо?

— Я принимаю твою любовь, Алексей… она важнее кольца.

— Я все-таки намереваюсь сделать тебя менее упрямой.

Девушка улыбнулась своей чарующей улыбкой.

— Значит, сегодня что-то вроде дня обручения?

— Именно… Разве тебе не нравится это место… этот ресторан?

— Здесь красиво, да… но мне кажется, что на нас смотрят.

— Я специально выбрал это место. Вообще, этот ресторан принадлежит мне, здесь безопасно.

— Алексей, — внезапно произнесла Лиза, — я должна рассказать тебе о своем прошлом… я ведь не все тебе поведала… В приемной семье, где я жила, случился серьезный конфликт… были ужасные вещи… и главным образом, тот человек — он обещал, что не оставит меня в покое.

— Не надо вспоминать прошлое, если тебе это трудно… Неважно, что было ранее.