Онлайн книга «Школьная любовь. Лучшие романы для девочек»
|
7 Француз Жак Иванов К счастью, наутро нам с Иркой снова надо было драить коридор. Я не ожидала, что так быстро опять подойдет наша очередь. Казалось, что еще очень не скоро, я даже на всякий случай с графиком сверилась – нет, все правильно. Но сейчас я даже была этому рада – не придется идти в класс, ловить там любопытные взгляды, что-то объяснять девчонкам, которые наверняка не преминут высказаться… Нет, конечно, ничего не помешает им высказаться позже, на перемене, но это будет уже не то, основной запал пройдет… К тому же дополнительный плюс, что первый урок – физика. А физика – это вам не английский. Как раз опрос пройдет, и мы культурно появимся аккурат к объяснению новой темы. И ничего не потеряем. – Это я виновата, – сокрушалась Ирка, возя по полу намотанной на швабру тряпкой. – Почему это? – удивилась я. – Если бы я за телефоном не пошла, ничего бы не случилось. – Ну вот еще не хватало, чтобы ты себя виноватой чувствовала! – с досадой сказала я. – Ну как же, если бы я не ушла, мы бы с тобой там не сели, и ничего бы не случилось. – А почему это мы бы там не сели? – возмутилась я. – Мы что, люди второго сорта? И наше место на задворках? Тоже мне господа нашлись! – Все равно нас вдвоем он бы не послал! – упиралась Ирка. – Уверена? – прищурилась я. – А по-моему, ему абсолютно все равно. – Даже если так, за меня Орещенко заступаться бы не полез! – хитро усмехнулась она. – Что ты хочешь этим сказать? – подозрительно переспросила я. – Насть, ну неужели не понятно, что это он все из-за тебя, а вовсе не ради борьбы с мировым злом и восстановления вселенской справедливости! – Откуда ты знаешь, может, как раз из-за борьбы, – смущенно проговорила я. – И восстановления. – Ага, как инспектор Виктор Крон! – Вот-вот! Я оглянулась – вымыта была лишь ничтожно малая часть нашего участка коридора. Такими темпами мы вообще на физику не попадем, не то что на опрос! А самостоятельно изучать новую тему, как ни крути, удовольствие ниже среднего. – Ирк, давай быстрее, – поторопила я, и мы с удвоенными силами взялись за швабры. Нет, это просто наказание какое-то – по только что вымытому полу протопали грязные ботинки. – Опять? – возмущенно бросила я. – Ну ты и… – Здравствуйте, – ответили мне тихим вежливым голосом. Я подняла глаза и буквально онемела – передо мной стоял историк. – Здрасть… – пролепетала я. – Извините. Мы вот тут пол… – Хорошо учитесь, – невозмутимо кивнул он и пошел к лестнице своей фирменной походочкой. Я остолбенело смотрела ему вслед, смысл произошедшего доходил до меня медленно, но верно. – Все, Ирка, – наконец грустно сказала я. – Со мной надо что-то делать. Второй день подряд накалываюсь по-крупному… – Да ладно тебе, – отмахнулась она. – Ничего не будет. Ты что, Яблокова еще не изучила? – А ты изучила? – По крайней мере вижу, что жаловаться и скандалить он не будет. Слыхала, как он обо всем этом поломойстве отозвался? «Хорошо учитесь»! – Вообще да… – Ладно, давай, правда, домывать, а то времени уже… – Ирка бросила выразительный взгляд на большие часы над входом. Мы, конечно, знали, что наши куранты спешат, но даже с учетом этого они показывали, что большая, очень большая часть физики уже безвозвратно миновала. Оглушительно хлопнула входная дверь, протопали и остановились шаги. Я медленно повернулась, удостоверилась, что на этот раз передо мной действительно Ромка, а не, скажем, физик Жак Ардолеонович, который сейчас, наверное, как раз к новой теме переходит. Ссадина на его физиономии подсохла, но, конечно, все еще отлично просматривалась, и это придавало Орещенко какой-то браво-романтичный вид. Прямо как у… инспектора Виктора Крона из «Магия бесмертна»! Вот же меня занесло. А все Ирка виновата! Мы стояли и молча смотрели друг на друга, и это было ужасно глупо. – Ты всегда опаздываешь? – все-таки первой отмерла я. – Только когда ты дежуришь, – ухмыльнулся он. Брякнуло ведро. Это Ирка, оказывается, домыла коридор и пошла в туалет выливать воду. Типа, я не в курсе, но мне неинтересно! Орещенко тоже не задержался – кивнул мне, так и не придумавшей никакого остроумного ответа, и, что-то напевая, пошел к лестнице. Как будто вовсе не опаздывал на физику. Без уважительной причины, в отличие от нас! Ирка все сделала сама – вылила воду, отжала тряпки и отнесла ведро со швабрами в кабинет информатики. Хорошо хоть недалеко, по лестнице не тащить. А может, площади для поломойства распределяются как раз в зависимости от того, на каком этаже классный кабинет? И нам достался этот грязнущий вестибюль не потому, что мы старший класс, а из-за Дормидонтовны? Так вот кто нам удружил! Я намеренно забивала голову не относящимися к делу глупостями – чтобы не думать о Ромке. Поэтому к кабинету физики подошла с абсолютно пустой головой. И, как оказалось, напрасно. Мы с Иркой тихо проскользнули за свою парту – благо она совсем рядом с дверью – и затаились. Физик расхаживал у доски и что-то вещал. Ну, здорово, значит, опрос закончился и теперь новая тема, мы даже не очень опоздали. Очень хотелось обернуться и посмотреть, на месте ли Ромка, но я запретила себе это делать. К чудному имени физика – Жак Ардолеонович – приделывалась самая что ни на есть простецкая фамилия – Иванов. В его внешности французского тоже не было ни на грош – нос картошкой, светло-рыжие кудряшки. А вот Жак Ардолеонович, и все тут! В классе поднялась какая-то странная суета. А, это физик отчего-то замолчал и двинул к своему столу. – Ну вот и все по вектору электромагнитной индукции, – сказал он. – А сейчас давайте вернемся к теме прошлого урока. И взялся за журнал! Мы с Иркой ошарашенно переглянулись и принялись дергать Светку с Ольгой: – А что, еще не спрашивали? – Нет, – отмахнулись они, хватаясь за учебники. – К доске пойдет… – задумчиво проговорил физик. Класс замер. Я давно заметила – вот в такие секунды тишина бывает самой полной, глубокой, ничем не нарушаемой. Все замирают, склоняются над партами и тупо таращатся в заданный на дом параграф. Смысл его не очень-то доходит, особенно не запоминаются формулы, но есть наивная надежда, что в памяти отложится хоть что-то. – Так, тема сложная, думаю, надо спросить кого-нибудь из мальчиков, – сказал тем временем физик. И опять уткнулся в журнал. Девчонки облегченно вздохнули. А он объявил: – Смирнов. По классу снова пронесся облегченный вздох, но обрадовались мы рано, потому что Смирнов встал и честно сказал: |