Онлайн книга «Плюшевая засада»
|
– И давно это у вас с ним? – Давно. Уже месяц, как мы встречаемся. – И это ты для него стала готовить всякие там тушеные овощи, рыбу на пару и всякую другую гадость? – Это не гадость! Петечке очень нравится моя стряпня. И у него язва желудка. Ему нельзя жирное, жареное или острое. – А с пряностями можно? – Куркума обладает целебными свойствами. Ната осмотрела остатки их совместной трапезы, которая была исключительно вкусной, и спросила: – А от меня ты чего хочешь? – Хочу, чтобы ты была мила и приветлива с Петей. По-настоящему мила, а не как в случае с Владимиром Сергеевичем. – А в чем дело? Что я не так сделала? – Ты же ему сказала, что по сравнению с твоим отцом, он ноль и пустое место. – Сказала ему чистую правду. – Но Владимир Сергеевич огорчился. – В том нету моей вины. Мама рассердилась. – Вот ты какая! Сама встречаешься с этим увальнем Генкой, требуешь, чтобы я ему улыбалась и называла Геночкой, а мне палки в колеса ставишь! А Гена, между нами, мне ни капельки не нравится. Но я держусь с ним вежливо! – Особенно когда интересуешься размером его заработной платы и удивляешься, почему она у него такая маленькая. – Но это же и впрямь странно, что грузчик с незаконченным средним образованием получает так возмутительно мало. Обычно такие люди устраиваются на весьма высокооплачиваемую работу. – Сколько раз тебе повторять, что он не грузчик, а водитель электроштабелера. И Гена оканчивал специальные курсы. У него и диплом об их окончании имеется. Мама в ответ прошлась по поводу ценности диплома, который некоторые получают за два месяца, потом сравнила с дипломом, которые другие добывают за пять лет, сравнила зарплаты, которые получившие эти дипломы имеют, и пришла к выводу, что диплом – скорее помеха, чем помощь в устройстве на работу. Нате надоели эти глупости, которые изрекала ее мать исключительно с единственной целью – позлить Нату и отплатить ей за то, что дочь не хочет быть приветливой, милой и любезной с неким Петечкой – любителем вареной курицы и соуса с карри. А Нате и впрямь было противно. Мама – уже такая глубоко пожилая дама, ей бы о душе подумать, о тепленьком местечке в раю, а мама все норовит построить себе рай в шалаше тут, на земле. Куда это годится? Дочь еще не замужем, а мама все норовит вперед дочки фату на себя напялить. Ната ушла к себе в комнату и отгородилась дверью от маминых упреков, недоеденной маминой курицы и зеленого горошка, которые были, оказывается, подкупом. Но мама крикнула ей через стенку: – Учти, Петр Николаевич все равно к нам придет. – Пусть приходит. Но есть паровые котлеты я даже ради тебя не стану! – Поджарю их отдельно. Специально для тебя! Если у тебя хватит совести пожирать их на глазах у больного человека, сделай такое одолжение. Ната заверила, что совести у нее хватит. И на этом разговор с мамой прекратился. От нечего делать Ната позвонила Генке. Вообще-то она полагала, что Генка должен был позвонить ей сам. Но ни одного вызова от него не наблюдалось. Хуже того, когда позвонила сама Ната, трубку он не взял. Несколько удивленная и встревоженная, она позвонила ему еще раз, потом еще и еще. Наконец Гена ответил. Он был пьян, это Ната поняла с первых же произнесенных им слов. Гена, как говорится, лыка не вязал. Кроме того, на заднем фоне раздавались звуки какой-то отвязной музыки и женские крики, тоже отвязные, пьяные и дикие. – А-а-а! Натулик – гулена прорезалась! Чем обязан такой честью? – Что у тебя там происходит? Ты где? – Где? В… И Генка выругался. Ната оторопела окончательно. Обычно Генка себе такого не позволял. И напиваться раньше никогда не напивался. Нет, он мог выпить три рюмки за ужином и рюмок десять на свадьбе или празднике, но рамок приличия никогда не переходил, чем изначально и привлек к себе Нату. Такого безобразия, которое происходило с ним сейчас, Ната за все время их отношений не могла припомнить. – Гена, что с тобой происходит? – Нагулялась? – заорал в трубку кавалер. – Все! Свободна! – Что? – Можешь гулять дальше! И повесил трубку. Ната попыталась перезвонить, наткнулась на сигнал отбоя, потом еще раз, а потом плюнула. Если Генка такой дурак, что думает, будто бы она ему с кем-то изменяет, то пусть пасется со своими крикливыми телками дальше. А она… А чем займется она? На работу ей выходить пока что нельзя, у нее отпуск. Кавалера у нее теперь нет, к Генке не уедешь. С мамой она в контрах, значит, дома находиться тоже нежелательно. Мама, конечно, ничего ей не скажет, но будет ходить, вздыхать и всем своим видом требовать извинений. А извиняться не хочется. И что же ей делать? Куда податься? Стоило Нате хорошенько прочувствовать всю отчаянность ее положения, у нее зазвонил телефон. Думая, что это звонит Генка, который образумился и теперь хочет помириться, Ната ответила, не глядя. Но голос принадлежал не Генке, это был совсем другой голос, смутно знакомый, но все равно чужой. И голос сказал: – Мы принимаем твое предложение. Завтра поедешь в Александровскую. – Что? Куда? Куда я поеду? Кто это вообще? – Ты меня не узнала? – здорово удивился голос. – Это же Роман. Ну конечно, голос прекрасного Романа нужно было узнавать с лету. Роман немного попыхтел с досады, что его успели забыть, но потом все же продолжил: – Завтра ровно в семь утра за тобой заедет водитель, так что будь готова к этому времени. На месте тебе нужно быть в половине девятого, а на дороге могут быть пробки. Это все, что я хотел тебе сказать. – Подожди, а зачем это мне ехать в Александровскую? Может, я не хочу. Возникла пауза. Потом Роман процедил сквозь зубы: – Тебе достаточно заплатили, девочка. Не пытайся выудить у нас еще какие-то деньги. Пока что ты и те пятьсот кусков, которые уже получила от моего отца, не отработала. – Я совсем о другом. Что там, в этой Александровской? – Там находится дом Толстухи. И Антонина тоже там. Им нужна младшая горничная. Ты побудешь ею. – Как это? А если я не сумею? Я же никогда не работала горничной. – Сумеешь. Пыль вытирать не сложнее, чем с подносом бегать. – Но они могут меня не взять! Я могу им не понравиться! – Во-первых, кто это они? Кроме Антонины, там никого не будет. А во-вторых, у тебя будут такие рекомендации, что тебя возьмут. – От твоего отца? – Нет. Как раз про отца лучше не упоминать. Мое имя тоже вслух произносить не приветствуется. Ты должна делать вид, что к нашей семье ты вовсе никакого отношения не имеешь. Абсолютно посторонняя девица. Легенда такова: ты потеряла работу, потому что твои прежние хозяева, некие Абрамовы, уехали жить за границу, а дом свой продали. Жить тебе сейчас негде, поэтому ты ищешь место с проживанием. |