Книга Котнэппинг, страница 5 – Кэрол Нелсон Дуглас

Темпл передернулась:

— Я думала, что всего лишь ловлю пропавшего кота. И была бы счастлива, если бы нашла только пропавшего кота.

Даббс заглянул в маленькую проволочную дверцу переноски, приподняв на носу очки-половинки. Купить переноску Темпл отправила ассистента сразу после поимки животного.

— Этот?

— Типа того.

— А что полиция?

— Должна убраться через несколько часов, и тогда мы снова сможем открыть то крыло.

— Как насчет плохого паблисити?

— Может быть, ни одна местная портянка не разнюхает?..

— Думаешь, не сумеют?

— Нет, не думаю… но, может, я их как-нибудь обезврежу.

— Как?

— Пока не знаю.

— Это точно убийство?

— Полиция не знает. Или не хочет говорить.

— Ты же шлепнулась прямо на труп.

— Он мне не сказал, отчего умер… однако записка выглядит так, будто кто-то очень хотел видеть этого типа мертвым.

— Что за тип-то?

Хороший вопрос. Темпл отодвинула переноску с центра своего стола на край. Глухое урчание послышалось оттуда в ответ на это перемещение. Она села — в такой позиции ей всегда было легче чувствовать себя уверенно.

— Издатель. Честер Ройял, глава “Пенниройял Пресс”.

— Издатель?! — Даббс сердито уставился на Темпл, как будто это была ее вина. — Большая шишка?

— Не такая уж большая. “Пенниройял Пресс” всего лишь дочерняя компания при крупном издательском доме.

— Что за издательский дом?

– “Рейнольдс, Чаптер и Деус”.

— Что-то знакомое.

— Они были разными компаниями, пока не объединились в восьмидесятых.

— Короче, ты говоришь, что это чертовски крупная организация — и их управляющий убит в нашем Конференц-центре.

— Нет, это ты говоришь!.. Бад, мы же не виноваты, что из двадцати четырех тысяч, проходящих через охрану нашего центра, один — возможный убийца, а другой — жертва. Это могло случиться где угодно — в Сан-Франциско, в Атланте, в Вашингтоне.

— Но случилось здесь, и это повод для газетчиков поглумиться. А завтра — открытие, когда прибудут все книготорговцы и падкие до новостей журналисты. Ты должна предотвратить утечку.

— Я не могу зажимать прессу, Бад, общественность имеет право знать.

— Связи с общественностью — твоя работа. Какой в ней смысл, если ты не можешь подрихтовать то, что общественность имеет право знать? — Бад взглянул на переноску с котом. — Как только труп уберут, выкинь это животное.

— Я еще не решила насчет него, — Темпл нагнулась, всматриваясь в темную глубину. Пара виноградно-зеленых глаз укоризненно встретила ее взгляд. — Я, может быть, найду для этого зверя профессиональное применение.

Ничего, кроме кучи сплетен

Темпл проскользнула по коридору мимо Чарлтона Хестона ^[18] и машинально кивнула ему.

Знакомые лица кинозвезд рождают ощущение, что они наши друзья-приятели — увы, одностороннее. Она остановилась, глядя, как хестоновы метр восемьдесят восемь скрываются за углом, потом пожала плечами и пошла к дверям комнаты № 208. Удивительно, — размышляла она, — как убийство меняет взгляд на вещи. Хестон направлялся по коридору в зал для интервью, где знаменитости кучковались, точно восторженные жаворонки из Страны Грёз ^[19], в большом количестве, обусловленном близостью Лас-Вегаса к Голливуду. Раньше, во время подготовки ААК к длинному уикэнду после Дня памяти, когда еще небо было голубым, а трава мягкой, — ах, только вчера, в четверг, — Темпл была достаточно наивна, чтобы исподтишка таращиться на какого-нибудь звездного персонажа, увиденного во плоти. Зато сейчас она могла споткнуться о Чарлтона Хестона, Пола Ньюмана или Шона Пенна и не заметить — во всяком случае, если они не были покойниками.

У неприметной двери комнаты № 208 она помедлила, обдумывая предстоящее испытание. Ничего не может быть хуже триумвирата пиарщиков, обсуждающего конфликтную ситуацию. Проклятое убийство подставило под удар имиджи сразу нескольких компаний: Конференц-центра, ААК, и, особенно, крупного издательского дома, спонсировавшего “Пенниройял Пресс”. Темпл опустила очки на нос, вытянула шею, чтобы казаться повыше ростом, и открыла дверь.

“Поправочка, — подумала она, оглядывая двоих присутствующих в комнате персонажей, где, кроме них, никого не было. — Ничего не может быть хуже троицы пиарщиков-женщин, этой, без сомнения, самой опасной породы”.

Связи с общественностью были одним из редких поприщ, на которых женщина могла добраться до самого верха; большинство из них не согласились бы на меньшее, особенно Клаудиа Истербрук — дама, облеченная властью и руководившая рекламным “циркус максимус” ^[20] ААК со славных времен Мессалины. За то, что по ней этого было не заметно, следовало благодарить тонкое искусство пластической хирургии.

— У нас не слишком много времени, — объявила Клаудиа. Ее залакированные волосы были цвета тапиоки ^[21] и подстрижены острыми прядками, острыми были и ее ногти — такой же длины, как у китайского мандарина. Один из них постукивал по столу с выразительностью Фредди Крюгера.

— У меня там одна рок-звезда с таким ртом, который вантузом не заткнешь, через двадцать пять минут дает интервью прессе. Я должна быть на месте, чтобы контролировать поток.

— Я вас не задержу, — Темпл процокала к столу для заседаний и бросила свой брифкейс на бежевую формайку. — Нам надо объединить наши действия, чтобы не выпустить противоречивые пресс-релизы по поводу смерти Его Величества ^[22]. Это поможет протянуть время.

Пепельноволосая женщина с длинным выразительным лицом, сидящая напротив Клаудии, кивнула.

— Лорна Фенник, пиар-директор издательского дома “Рейнольдс, Чаптер и Деус”. Вы правы, если мы будем отбивать чечетку вразнобой, получится грохот.

Из своего лакированного брифкейса она достала пачку бумаг и подтолкнула их на середину гладкого стола.