Книга Золото мертвецов, страница 14 – Валерий Ковалев

— Я таких знаков различия в сорок втором не встречал, — озадаченно сказал Тим, покосившись на приятеля. — Откуда знаешь?

— Точно, Тим. Погоны совсем недавно ввели, после Сталинграда. Мне один пленный рассказывал. А ты не знал?

— Нет, — коротко ответил старшина и поднял с пола отсека валяющийся автомат. — Новенький, — ласково провел рукой по лакированному прикладу и отстегнул диск. Тот был полностью снаряжен золотистыми патронами. — Теперь и воевать можно, — вщелкнул его старшина на место и повесил ППШ на плечо. — Отличная машинка. Знаешь, Сань, не люблю я этих чекистов. Очень уж они въедливые. Один майор-особист стрелковой дивизии, когда мы вышли после задания на ее охранение, мордовал нас трое суток, пока не выяснил, что десантники. Так, Сань, на тебе тоже ППШ, — вывернул из закостеневших рук чернявого сержанта автомат. — Собери у всех документы, а заодно и личные вещи. Они мертвым ни к чему. А я пока летчиков в кабине посмотрю, вдруг есть кто живой. Чем черт не шутит?

Он отпихнул ногой какой-то валявшийся на проходе блестящий металлический брусок и выбрался наружу.

Когда Сашка появился из самолета с туго набитым вещмешком в руках и полевой сумкой на шее, Тим сидел неподалеку, молча дымя папиросой.

— Ну, как? — опустил у его ног сидор матрос, присев рядом.

— Всем хана, — безнадежно махнул рукой старшина. — А ребята, видно, смелые были. Пилот так со штурвалом в руках и застыл — капитан, с двумя орденами Красного Знамени. Штурмана расшибло в лепешку о приборную доску. Оба стрелка тоже мертвые. Верхний в турели завис, а нижнего при ударе размазало вдрызг. Это, видать, они того фрица и завалили, а он их. Только вот что непонятно. Парашютов у экипажа нет, или сейчас без них летают?

— А мне вроде все ясно, Тим. На вот, погляди.

Сашка достал из кармана бушлата и протянул вспыхнувший на солнце ярким светом небольшой слиток.

— Что это? — взял его старшина в руку и едва не уронил. — Тяжелый!

— Ты посмотри повнимательней.

Напарник повертел слиток перед глазами и обнаружил на одной из граней небольшое клеймо в виде герба СССР, а чуть ниже выбитые цифры.

— Никак золото? — удивленно вскинул брови.

— Именно. Там, в самолете, два ящика таких, и на полу еще много валяется. Ты этот брусок ногой пнул, — рассмеялся Сашка.

— Ну, дела-а, — протянул Тим. — Теперь и до меня дошло, отчего у летчиков парашютов нет. Они перевозили особо ценный груз, а которые в бомбовом отсеке — охрана. Видать, энкавэдэшники заставили оставить, чтобы те не выпрыгнули, если собьют. Не доверяли, гады. Интересно, а куда мог лететь этот бомбер, а, парень?

— Судя по документам, которые у полковника, — из Москвы в Мурманск.

Матрос отстегнул клапан офицерской полевой сумки, вынул из нее сложенную вчетверо бумагу, малинового цвета удостоверение и протянул старшине:

— Ознакомься.

В удостоверении, с двумя красными, расположенными по диагонали полосами, имелось фото человека в военной форме с четырьмя шпалами на петлицах и надписью «Главное управление контрразведки Смерш» на правом развороте. А чуть ниже «Полковник Азаров Алексей Иванович — начальник отдела», синяя гербовая печать да неразборчивая подпись.

— Да, — нахмурился Тим. — Не повезло тебе, полковник. — И развернул плотную бумагу.

Там значилось, что полковник Азаров и майор Коваленко с отделением бойцов следуют в Архангельск для выполнения особо важного задания. На бумаге синели оттиски печати и углового штампа «НКВД СССР».

— Те, что с ними, — кивнул Сашка на справку, — из мотострелковой бригады НКВД особого назначения. Я никогда не слышал про такую.

— А мне доводилось, — ответил Тим. — Когда после первой операции нас из Белоруссии доставили в Подмосковье перед второй заброской, из этой бригады два инструктора приезжали, мастера спорта. Проводили с личным составом занятия по подрывному делу, стрельбе и рукопашному бою. Неплохие ребята. Так, ладно, — вернул он Сашке документы. — А что это у тебя за сидор? — хлопнул по мешку ладонью.

— У переборки лежал, в нем продукты. Наверное, сухой паек.

— Ну что ж, в таком случае давай порубаем, — сказал Тим. — Жаль парней, но мы пока живые.

Сашка достал из мешка кирпич серого хлеба, банку консервов с иностранной этикеткой и завернутый в газету солидный шмат сала.

— «Правда», — уважительно произнес старшина, вскрыв финкой банку и нарезая пахнущее чесноком сало на крупные ломти.

Затем друзья без особого аппетита поели, думая каждый о своем.

Далее, желая узнать новости, которых были долгое время лишены, с интересом прочли все, что имелось в газетном листе, от корки до корки.

В том числе передовицу о наступлении советских войск под Курском.

— Да, совсем другая пошла война, — значительно сказал Тим. — Не все коту масленица. Саня, так ты говоришь, там, — кивнул на самолет, — два ящика такого добра? — Он взвесил на ладони слиток.

— Ну да, деревянные. Один — на котором майор развалился, а второй такой же. Только целый и опломбирован.

— И на хрена в Мурманске это золото? Пули из него отливать, что ли?

— Кто его знает, — пожал плечами Сашка. — Может, оно для союзников.

— Каких таких союзников? — вскинул брови приятель.

— Ну, вон тушенку мы с тобой ели, — показал Сашка на пустую банку, — вкусная?

— Ага, я раньше никогда такой не пробовал.

— Так вот, она американская. «Второй фронт» называется. Англичане и американцы гонят в Заполярье по морю караваны судов с военной техникой, снаряжением и продовольствием. После их разгружают в портах Мурманска и Архангельска.

— Не трави.

— Гадом буду! Наш «охотник» один такой до Соломбалы сопровождал. А на палубах транспортов самолеты, танки и грузовики. Сам видел. Неужели ничего про это не слышал?

— Откуда? В лагере, сам знаешь, не до разговоров было.

— Ну так вот. Как нам рассказывал замполит, это все доставляется в СССР в качестве военной помощи.

— Так возможно, золото везли в Мурманск как оплату за нее?

— Ну, этого я не знаю, — почесал Сашка затылок. — Может, и так. Замполит не говорил, а мы не спрашивали. Кстати, оружие у них неплохое. На нашей коробке английский «эрликон» стоял — это зенитный пулемет. Так мы с боцманом из него немецкого «фоккера» срезали.

— Не врешь?

— Честное слово. Нас даже к медалям «За отвагу» представили.

— Да, — пристально взглянул на приятеля старшина. — Не такой уж ты и салажонок, Санек. Держи краба! — протянул другу руку.

— А ты думал? — стеснительно улыбнулся матрос, крепко ее пожав. — Чего-чего, а стреляю я неплохо.

— Ну что ж, отдохнули, а теперь за работу, — встал на ноги Тим и взглянул на фонарь верхнего стрелка на фюзеляже, с мутным от трещин и пулевых пробоин плексигласом.