Онлайн книга «Спаситель и сын. Сезон 3»
|
Луиза решила вернуться домой и дописать статью для «Репюблик дю Сантр», которую обещала главному редактору. Но, как только очутилась одна в квартире на улице Гренье-а-Сель, на нее напала хандра. Тем более что прямо в лифте она получила эсэмэску от Поля, все еще гостившего у бабушки: Забири меня. Аксель и эван трисут клетку сержанта и хотят брать вруки чудика. Нану говорит чтоб я давал хомячков своим братям но они их убют! Нинавижу!!! К письму брата Алиса сделала приписку: Нану сидит в митике [6]. Думает, я ни4о не знаю ☺ лол! Когда Вьенер ушел, Спаситель вышел в коридор и пересек границу, отделявшую его деловую жизнь от личной. Но в кухне никого не было, а на столе лежала визитка, на которой рукой Луизы было написано: Габен и Лазарь ушли в кино. Жово спит. А я пошла домой работать. Пока Спаситель обмахнулся визиткой, как веером. Записка суховатая. Луиза накормила троих мужиков, как кухарка или подавальщица в полковой столовой, – вряд ли ей это доставило удовольствие. «Нехорошо, – подумал Спаситель, покусывая край визитки, – надо что-то менять». Раз традиционная семья исчезает, значит, надо придумывать новые формы. Да, но осуществить эту глобальную идею прямо сейчас, в 14:20, когда на 14:30 назначен следующий пациент, было трудновато. Пока Спаситель остановился на том, что позвонит Луизе вечером. За ужином собрались все трое парней, как их называл теперь Спаситель. – Ну как фильм? Понравился? – Американцы самые крутые. Они весь Марс засадят картошкой, – коротко резюмировал содержание ленты Габен, полсеанса проспавший в кресле. После еды парни, соблюдая военную дисциплину, убрали грязную посуду и загрузили ее в посудомойку, вытерли губкой стол, подмели пол и насыпали фруктовой кожуры Спасёну, хомячку Габена, и мадам Гюставии, хомячихе Лазаря. – Спокойной ночи, шеф! – сказал Жово. – Я рекомендовал бы посылать всех школьников на стажировку в Иностранный легион. Это бы сильно упростило семейную жизнь, – ответил Спаситель. Жово расцвел от этих слов и тут же похвалился: – Вы еще главного не знаете! Ваши ребята обливаются холодной водой по утрам! Лазарь, уже на лестнице по пути в свою спальню, выпятил грудь колесом и процитировал Жово: – «Холодный душ, сукины дети, и будете мужиками!» – Впрочем, – заметил Спаситель, – не всем родителям это пришлось бы по вкусу. Он отправился в свою комнату, прихватив дежурное чтиво: «Психосоматика – это диагноз?» Электронный будильник показывал 21:22. Спаситель знал, что должен извиниться перед Луизой. Но не мог подобрать слов, чтобы получилось и шутливо, и ласково. Он даже нашел себе оправдание: ведь ужин накануне приготовил он, а Луиза ему тоже не сказала спасибо. Правда, это была готовая лазанья – только разогреть. Пока он препирался сам с собой, зазвонил телефон. – Луиза? – Послушай, не сердись за ту записку на столе. Зря я так… Она еще извиняется! – Да нет, Луиза, это я невоспитанный хам! Бросил на тебя парней, как будто ты обязана… Конечно, тебе у меня неуютно. Нет даже дивана, чтобы спокойно почитать, или… как это называется в приличных домах… «уютного уголка», мягкой мебели для гостиной. Жилище дикаря! Он ругал себя, а Луиза смеялась. Прошел целый час, а они все перешучивались по телефону, довольные, что не разобиделись друг на друга. * * * Первой в среду явилась Бландина и, чтобы не скучать в приемной, достала новенький блокнотик для рисунков (24 листа) и стала писать синим фломастером: Попытка
Мама ненавидит папу Папа ненавидит маму Сестра два раза умирала Это называется ПС Одна попытка для отца, Для матери – вторая Психолог говорит – это сигналы SOS А я – сестра и правда умирает. Из поэтического транса ее вывел голос Спасителя. Психолог открыл дверь кабинета. – Бландина? Она так быстро захлопнула блокнот, что он не удержался и пошутил: – Совершенно секретно. Девочка вошла в кабинет, села напротив Спасителя и подтвердила: – Да. Сказать ничего не могу, вот и пишу. – Не можешь ничего сказать? – Не могу сказать то, что думаю. – Даже здесь? – Чтобы ты потом меня заложил? Как с конфетами «Харибо»? Спаситель заметил, что Бландина питается одними сладостями, и рассказал ее матери, как это вредно. – Но мы с тобой уже говорили про это, Бландина. Я только сказал твоей маме… – Да-да, ты предатель. – Так ты, значит, сердита на меня? Спаситель привык высказывать вслух чувства своих пациентов, хотя мог при этом ошибаться на их счет. – Я сердита на всех, – проворчала Бландина. – Надеюсь, мы все же останемся друзьями. Ты тонкая натура, таких мало. – Не подлизывайся! В свои двенадцать лет Бландина умела отражать все попытки манипулировать ею. – Знаете что? – Она поджала под себя ногу и заговорила деловым тоном. – Я теперь ем ядовитые конфеты. – Что значит ядовитые конфеты? – Не отгадали? – Лекарства? – Точно! Оказывается, месье Карре, отец Бландины, сводил ее к доктору Спесивье, и та поставила диагноз «СД как-то там». – СДВГ – синдром дефицита внимания и гиперактивности, – расшифровал Спаситель. – Вот-вот! Гиперактивности. И эти их конфетки должны меня успокоить. – Ну-ну… – Хочешь, покажу, что я написала? – предложила Бландина, успев позабыть про секретность. Она раскрыла блокнот на первой странице, и Спаситель прочитал вполголоса: «Попытка, мама ненавидит папу…» и дальше до конца. – Твоя сестра и правда умирает? – спросил он, возвращая Бландине блокнот. – Ну, это я для рифмы со словом «вторая», – ответила она и без предупреждения перескочила на другую тему: – Психиатр Марго предложила нам пройти семейную терапию. – И что ты думаешь по этому поводу? – Думаю, лечат нас с Марго, а больны-то не мы, а родители. – Понятно, – протянул Спаситель, в очередной раз удивляясь проницательности своей юной пациентки. |