Книга Неправильный мертвец, страница 48 – Ричард Кадри

С тех пор он испытывал определенную слабость к «Бунгало».

Когда Хархуф взял Фройлиха под свой контроль, роман охранника с отелем лишь усилился. Фройлих ждал, что возненавидит положение раба, но с тех пор, как лишился воли, отчаяние, что изводило его всю жизнь, превратилось в тлеющий уголек. Это озадачило Фройлиха и привело к серьезному сеансу самоанализа.

Во-первых, он очень легко расстался с волей.

Во-вторых, его это не так чтобы сильно волновало.

В-третьих, новое положение ему даже понравилось.

«Может, в этом и была моя проблема, – подумал он. – Меня слишком мало называли псом. Что дальше? Я оденусь в костюм колли и заплачу даме, одетой как Элеонора Рузвельт, чтобы та отшлепала меня свернутой газетой, мол, я не сбегал в туалет на улицу?» Фройлиху не понравилось, как легко эта идея всплыла у него в голове – или насколько она ему понравилась, – но и отвращения перспектива тоже не вызвала.

На экране пошел ролик об автостраховании. Фройлих встал с кровати, накрытой искусственной тигровой шкурой, и открутил вентиляцию швейцарским армейским ножом. Затем осторожно вынул Хархуфа из шахты и поставил его рядом с креслом пещерного человека. Оно должно было выглядеть так, будто сделано из костей маленького динозавра, но Фройлиху казалось какой-то поделкой серийных убийц.

Охранник слегка отряхнул мумию от пыли и отступил на шаг.

– Я же сказал, что ты поместишься, – сказал он. – Бьюсь об заклад, шахта ничем не хуже саркофага. Тебе там удобно? Если бы ты мог согнуть ноги, я бы посадил тебя в кресло.

– Меня вполне устраивает мое положение, – сказал Хархуф в уме Фройлиха.

Реклама закончилась, и снова началось шоу. Из динамиков неслись крики. Фройлих бросил взгляд на экран.

– Служи мне, бездушный, – велел Хархуф.

– Я служу тебе. А еще смотрю телевизор. Если тебе интересно, у нас только два канала. По одному сплошь военные документалки. По другому – заграничное шоу, где девушки привязывают гамбургеры к своим попам, а парни ползают вокруг, пытаясь съесть бутеры, пока девушки бьются подушками. – Фройлих поднял пульт. – Что выберем?

– Жалкий пес, – заметил хозяин.

– Значит, шоу.

Фройлих перевел взгляд с Хархуфа на игровое шоу и обратно. Он ждал реакции, но в ответ получил только молчание. Фройлих посмотрел на своего хозяина и бросил пульт на кровать.

– Как это я тебе не служу? Я вытащил тебя из музея. Провез через город и снял нам комнату. Нашел хорошую шахту, чтобы ты мог спрятаться. Я даже заплатил наличными, чтобы никто не мог нас отследить, – сказал он с такой гордостью, какую только мог себе позволить никчемный подонок вроде него.

«Пожалуй, я слишком быстро привыкаю. Может, я и подонок, но не никчемный. Я…»

– А есть такое слово – кчемный? – спросил Фройлих.

Голос Хархуфа наполнил его голову.

– Мне нужны предметы власти. С ними я найду свою возлюбленную Шеметет, и мы навсегда изменим этот жалкий мир.

Маленький кусочек искусственного камня упал с потолка. Фройлих поднял его и бросил в мусорное ведро, потому что знал, Хархуфу нравится порядок.

«Видишь? Ты опять за свое. Не будь таким слабым».

– Почему все так плохо? – спросил Фройлих. – Я жалок. Мир жалок. Ты обозвал комнату жалкой. Будь счастлив. Ты в Лос-Анджелесе. Ты сорвал джекпот.

– Как ты смеешь ставить мои слова под сомнение, пес?

Фройлих пнул еще один кусок камня под кровать, украдкой бросив взгляд на драку подушками.

– Ладно, признаю. Комната не очень хорошая. Но у меня не слишком-то много денег. А три тысячи лет назад у вас вообще кабельного не было, так что мы в расчете, не так ли?

Хархуф повернулся к нему и медленно поднял руку.

– Ты мой раб.

Фройлих кивнул, вздыхая.

– Я знаю. Мы четко установили эти границы. Но я не ел с тех пор, как помог тебе сбежать. Я твой усталый, голодный раб.

– Немедленно принеси мои предметы!

– Я бы принес, мастер, но музей закрыт. До завтра я не могу туда войти. Но схожу. Прямо с утра, первым делом.

– Принесите мне предметы, или твои страдания будут бесконечными.

Фройлих снова взглянул на игровое шоу. Чем больше он смотрел, тем больше хотел гамбургер.

– Я бросил ради вас многообещающую карьеру.

– Ничего ты не бросал, – возразил Хархуф. – Я дал тебе твою истинную жизнь в вечном рабстве.

Фройлих ясно увидел себя в костюме колли. Элеонора смотрела на него со свернутой газетой в руке. Теперь он хотел гамбургер и чтобы ему сказали, мол, плохой пес вкусняшку не заслужил.

– Может быть, многообещающей мою карьеру не назвать, но после того, как я выручил мистера Кляйна, меня бы повысили, – сказал он. – А теперь посмотри на меня. Прячусь в мотеле с блохами, голодаю и даже не могу посмотреть, как девушки дерутся подушками.

Хархуф тяжело приблизился к нему.

– Мне нужен амулет. Иначе с его помощью жалкие смертные могут обрести надо мной власть. Этого нельзя допустить.

Фройлих сел, его разум словно проснулся.

– Правда, мастер? Амулет, который дает смертным власть над тобой? Интересно.

Голову прошила боль, словно внутри засела обезьяна с колуном.

– Ой. Ладно. Не спеши с выводами, – сказал Фройлих. – Я бы не стал его использовать. Просто спросил. – Он глотнул из своей фляжки.

– Ты должен принести его мне, – сказал Хархуф.

У Фройлиха зазвенело в ушах.

– Что-нибудь еще?

– Статуэтку. Изображение богини Изиды. Она приведет меня к Шеметет.

Фройлих посмотрел на своего хозяина.

– Не пойми меня неправильно – я спрашиваю только как твой убогий раб, – но как, черт возьми, я должен войти в музей и выйти с кучей артефактов под мышкой?

– Я буду с тобой. Увижу твоими жалкими глазами, услышу твоими недостойными ушами. Я дам тебе власть, когда это станет необходимо. Ты сделаешь это для меня.

– Власть? А это может быть весело, – заметил Фройлих.

– Веселье? Веселье не для таких, как ты. Ты будешь служить мне и моей возлюбленной до тех пор, пока плоть не упадет с твоих недостойных костей.

«Не думай о костюме колли. Не думай о костюме колли…»

– Да, мастер, – сказал Фройлих. – Но я никогда не был в бегах. Это утомительнее, чем я думал.

– Тогда ешь. Пей. Набей свою утробу, потому что завтра ты будешь служить мне и умрешь за меня в случае необходимости.

– После такой новости у меня, конечно же, не случится кошмаров. Благодарю. Может, сегодня моя очередь прятаться в вентиляции.