Книга Механическое сердце, страница 37 – Питер Банзл

– Хорошо, давай. И срежь заодно все, что прицеплено к кабине, – надо сбросить балласт. Но будь осторожна, крепко держись за лестницу. У тебя есть чем разрезать веревку?

Девочка развязала свой узелок и достала из него напильник и отвертку.

– Это подойдет?

– Еще как.

Лили заправила инструменты за пояс, подбежала к люку и с трудом распахнула его. В лицо ей тут же ударил ледяной воздух. Она дернула рычаг лебедки, чтобы опустить лестницу.

Снаружи свистел сильный ветер. Лили увидела, как «Левиафан» готовится запустить новый гарпун, а «Божья коровка» дергается на натянутом канате, как умирающий кит.

Девочка достала напильник, качнулась на лестнице, чтобы схватить трос, и принялась за работу. Буксирный канат потрескивал и стонал, но натяжение не ослабевало. Ветер так и хлестал девочку по щекам, а замерзшие руки не слушались. Еще немного…

Хрррррясь!

Канат разорвался, и освобожденная «Божья коровка» резко дернулась вперед.

Но «Левиафан» вот-вот запустит еще один гарпун. Они не успеют оторваться. Надо срочно сбросить балласт!

Лили кинулась срезать болтавшийся на кабине утиль. С каждой сброшенной кастрюлей она чувствовала, как пропеллеры «Божьей коровки» крутятся все быстрее и быстрее. Вскоре корабль Анны взмыл над «Левиафаном» и продолжил отдаляться, двигаясь зигзагом, чтобы не дать противнику возможности прицелиться.

Оставалось отрезать одну веревку.

Лили наклонилась и приступила к делу.

Веревка стала тоньше, но рваться не хотела, а привязанные к ней острые обломки крутились во все стороны и только мешали девочке. Тогда Лили решила потянуться вперед и разрезать узел. Ее скользкие ладони с трудом удерживали напильник, по спине катился холодный пот.

Наконец веревка поддалась. Последняя железка упала прямо на «Левиафан», отскочила от него и исчезла в темноте.

«Божья коровка» рванула еще выше. Лили выронила напильник и хотела ухватиться рукой за лестницу, но, не рассчитав расстояние, не сумела нашарить перекладину. Девочка поскользнулась на ледяной цепи… и полетела вниз.

Мимо проносились облака…

Свисающие веревки били ее по лицу…

Бац!

Девочку резко дернуло, и она остановилась.

Нога Лили застряла между последними перекладинами, и девочка повисла, раскачиваясь из стороны в сторону, как маятник метронома. Далеко внизу замелькали белые лоскуты полей и лесов.

У нее засосало под ложечкой. Сердце бешено колотилось в груди в такт с порывами ветра.

Надо успокоиться и выбраться отсюда.

«Божья коровка» вверху вертелась во все стороны, и у Лили закружилась голова. Она зажмурилась и попыталась схватиться за ближайшую перекладину. Девочка приложила все оставшиеся силы, чтобы подтянуться, а когда открыла глаза, мир вокруг все еще вращался, но хотя бы не вверх ногами.

Лили сделала глубокий вдох и начала карабкаться наверх, крепко держась за каждую перекладину. Она забиралась все выше, «Божья коровка» тоже поднималась вверх, а рев двигателей «Левиафана» становился тише. Скоро вражеский корабль стал совсем маленьким, почти игрушечным.

Девочка добралась до кабины «Божьей коровки» и заползла внутрь.

Когда Лили подняла лестницу и захлопнула люк, «Божья коровка» скрылась в облаках. Рев ветра стих.

– Браво! – крикнула Анна с мостика. – Теперь мы сможем оторваться.

Но у «Божьей коровки», кажется, было свое мнение на этот счет, потому что вся кабина вдруг жалобно затряслась и загремела.

– Чтоб тебя пассатижи взяли, бесполезная машина! – Анна ударила ладонью по приборной панели.

– В чем дело? – Лили поспешила на мостик.

– Мы слишком высоко, – объяснила Анна, крепко сжимая штурвал. Все стрелки и приборы мигали и дергались, а «Божья коровка» продолжала подниматься и дребезжать. – Если лететь так дальше, корабль сломается! Мы сбросили слишком много балласта. Теперь надо выпустить газ из оболочки, чтобы спуститься. – Она дернула за один из рычагов в стене кабины, но ничего не произошло. – Ах ты зубило беззубое! – выругалась она.

В проходе показался Роберт:

– Что случилось?

– Заклинило клапан выпуска газа.

Анна нажала еще на несколько кнопок на приборной панели, но корабль не реагировал. Стрелка одного из приборов скакнула в красную зону. Анна со злостью посмотрела на панель.

– Это показатель кислорода. Через десять минут нам станет нечем дышать. Лил, возьми штурвал, пожалуйста.

Стоило Лили дотронуться до руля, как она почувствовала, что корабль весь дергается и вертится, словно дикое животное.

Малкин встал на задние лапы, чтобы помочь Лили удержать штурвал.

– Мне все это не нравится, – заскулил лис. – Совсем не нравится! Того и гляди разобьемся вдребезги или еще что похуже.

– Не впадай в панику! – прикрикнула на него Анна. – Лили, следи за курсом. – Сама она взяла Роберта за руку: – А ты пойдешь со мной.

Анна с Робертом вышли в проход.

Аэронавтка отдернула шторку каюты и толкнула люк в потолке.

– В оболочке есть канат, который открывает клапан выпуска газа – такой же, как рулевые канаты. Скорее всего, он где-то застрял. Залезь туда и посмотри.

– Там темно, – сказал Роберт. – Можно взять с собой лампу?

Анна покачала головой:

– Ты же не хочешь нас взорвать. Придется идти на ощупь. Канат начинается сразу за люком и петляет по всей оболочке. Держись за него и найди место, где он застрял или порвался. Я бы сама пошла, но мне надо проверить дурацкий двигатель!

Она затолкала Роберта в люк. Тот оглянулся на нее.

– А что делать, если канат порвался?

– Свяжи обрывки в узел и замажь их смолой, чтобы лучше держались. – Анна подала ему небольшую веревку, банку с вязкой смолой и щетку. – Если один обрывок зацепился за что-нибудь и не проходит дальше, соедини его с другим вот этой веревкой.

– А если у меня ничего не получится?

– Тогда дирижабль продолжит подниматься, кислород закончится, и мы умрем. Все понял, Робби?

– Да, мэм.

Роберт забрался в оболочку дирижабля. Внутри было очень пыльно, и ему захотелось прикрыть рот, но руки были заняты веревкой, смолой и щеткой. Он заморгал и чихнул.

Пространство над его головой было заполнено гелием. От недостатка кислорода кружилась голова, и Роберт сделал несколько медленных вдохов, чтобы не потерять сознание. Вскоре его глаза привыкли к отсутствию света, и он увидел, что потолок где-то далеко, чуть ли не в пяти метрах от него.