Онлайн книга «Токсичный роман»
|
– Ты в порядке? – спрашивает Нат. Я погрузилась в свои мысли, снова вспоминая разговор с тобой по телефону этим утром, гадая, не сказала ли что-то глупое. – Что? Ага, все хорошо, – говорю я и опускаюсь ниже в воду. – Нет, не хорошо, – говорит Лис. Она склоняет голову набок, изучая меня. – Что случилось? Я не хочу быть неверной тебе, но мне нужно снять эту тяжесть с груди. – Гэв… Сказал кое-что на прошлой неделе, что… То есть это ничего такого, но, девчонки, вы считаете, что я глубокая? – Глубокая? – спрашивает Нат. – Типа я могу философствовать или, не знаю, быть глубокой. Понимаете? Глаза Нат сужаются: – Что именно Гэвин сказал тебе? – Ничего. Лис указывает на меня пальцем: – Врешь. Я еще глубже опускаюсь в джакузи, вода бурлит вокруг меня. – Он… сказал, что я не глубокая. – Что. За. Хрень? – говорит Лис. – Ты серьезно? – Он это не в плохом смысле. Нат качает головой: – Для такого нет хорошего смысла. Как он мог такое сказать? Мне не стоило этим делиться. – Девчонки, не переживайте так из-за этого. Серьезно, он просто… оговорился. – Не оправдывай его, – парирует Лис. – Такое говорить подло. Я знаю, что они правы. Но я ничего не могу поделать. Мы же не можем изменить прошлое. И я знаю, что ты забрал бы эти слова назад, если бы мог. Нат тянется к моей руке под водой. – Ты одна из самых глубоких людей, которых я знаю. А он идиот. Сексуальный идиот, но все-таки идиот. Ты, черт возьми, прочитала «Войну и мир» удовольствия ради и слушаешь подкасты NPR. Вчера ты сказала, что хотела бы поставить пьесу Брехта, а потом объяснила мне «Коммунистический манифест». – И ты цитируешь «Листья травы» и различаешь композиторов-классиков, – говорит Лис. – Помнишь, когда мы были в Macy’s, ты все повторяла «Я люблю Вивальди!». Я слегка улыбаюсь: – Помню, потому что ты измывалась надо мной из-за этого. – Подруга, это потому, что ты чертов сноб, и я тебя люблю. Звенит телефон Нат, и она вытирает руку о полотенце, прежде чем потянуться к нему. – Родители Питера уезжают на выходные, и он приглашает гостей сегодня вечером. Мы идем? – говорит она. – Кто там будет? – спрашиваю я. Она пожимает плечами: – Думаю, вся театральная команда. Лис кивает: – Давайте пойдем. – Она смотрит на меня. – Этой нужно расслабиться. – Я в порядке, – говорю я. Звенит мой телефон, и я смотрю на него и улыбаюсь. – Что? – спрашивает Нат. Я поднимаю свой телефон, чтобы им было видно. На нем фотография твоих дедушки и бабушки и твоя подпись: «Это мы через восемьдесят лет». Лис притворяется, что ее тошнит. – И что я говорила? – говорит она. – Он совершенно одержим тобой. – Я все еще не могу принять тот факт, что получила Гэвина Дэвиса. Как это случилось? Нат хмурится: – Настоящий вопрос в том, как ему так повезло получить тебя? Дом Питера находится за городом, где-то в пятнадцати минутах езды. Это просторный дом в стиле ранчо на нескольких акрах земли. Когда мы туда добираемся, весь свет в доме включен, и музыка практически орет. – Если родители узнают, что я здесь, они меня убьют, – говорю я. – Чего они не узнают, то им не навредит, – говорит Лис, поправляя розовый парик на голове. – Как я выгляжу? – Потрясающе, – говорю я. – А я? На мне брюки капри в стиле 1950-х, балетки и блузка в стиле 1940-х. – Очень в стиле Одри Хепберн, – говорит Нат. Лис наклоняется вперед: – Хочу отметить, что на Нат ее самое сексуальное платье. Оно все еще консервативное – аккуратное и опрятное, но оно обтягивает ее кубинские бедра и зад. – И по нему всему написано «Кайл». Нат розовеет: – Оно не слишком короткое? Я похлопываю ее по руке. – Короткое как раз насколько надо. Здесь человек пятьдесят, и я знаю большинство из них – коллеги-любители театра, ребята из хора и случайные друзья из школы. Какую-то минуту я стою в проходе, купаясь в лучах того, что значит быть нормальным подростком. Хоть раз я не провожу субботу, сидя с Сэмом или убирая в доме. – Привет, ребята, вы приехали! – говорит Кайл, замечая нас. На нем цилиндр и галстук-бабочка – фирменный костюм этого парня на вечеринках. – Напитки на кухне. – Он поворачивается к Нат. – Мы можем… – Вы идите целуйтесь. Увидимся позже. – Лис хватает меня за руку и тянет прочь, и мы обе хихикаем, увидев шок на лице Нат. Кухонная стойка заставлена бутылками алкоголя, и рядом холодильник, наполненный пивом. Я хватаю колу, а Лис смешивает себе, кажется, особенно сильный напиток, включающий текилу и «Спрайт». Мы направляемся в гостиную, где началась импровизированная танцевальная схватка: ботаники из хора против умников из драматического кружка. Питер замечает нас и машет. – Эти маленькие придурки из хора надирают нам задницы. Надеюсь, ребята, у вас есть пара козырей в рукаве. Лис передает мне свой стакан, когда начинает играть песня «Single Ladies» Бейонсе. – Я в деле. Я втискиваюсь на диван, от тесноты полусидя на коленях Питера, а Лис выходит на танцпол и имеет оглушительный успех. Я понятия не имела, что она запомнила весь танец. Смеюсь так сильно, что текут слезы. Она отходит и уступает очередь девушке из хора, которая бросила ей вызов, но Питер качает головой. – Никакого соревнования, – кричит он. – В этот раз мы победили. – Питер поднимает телефон. – Время селфи! – Мы прижимаемся друг к другу щеками и улыбаемся. – Выложу эту фигню прямо сейчас. Подпись? «Крутые мерзавцы». Я смеюсь: – Мило. Лис подходит к нам, изображая бегущего человека. – Не нужно ненавидеть меня за то, что я потрясающая, – говорит она. Пот течет по ее лицу. Я смеюсь и отдаю ей ее напиток. – Это было чертовски круто. Она выхватывает его и осушает одним глотком. – Твой черед. Я ставлю свой напиток и притворяюсь, что растягиваюсь. Начинается «Baby Got Back», и я бросаюсь на танцпол. Питер идет со мной, и мы показываем свои лучшие движения – что-то между диско и хип-хопом. Мы похожи на полнейших придурков, трясем задницами, пытаясь опуститься как можно ниже на пол, не упав при этом. Питер притворяется, что шлепает меня, и я изображаю возмущение. Как раз когда мы возвращается на свои места, я замечаю тебя. Ты стоишь в кругу людей, которые только что смотрели танцевальную схватку, и смотришь на меня. |