Онлайн книга «Влюбленный призрак»
|
– Не думал, что призраки порхают, как пташки! – проворчал он и вздохнул. Он поднялся к себе в квартиру, повесил портфель на вешалку, достал из холодильника пиво и упал на диван. Отец разместился в кресле напротив. – Эта твоя манера все время ерзать, кладя ногу на ногу, страшно раздражает. Когда ты был жив, это отбивало у меня всякую охоту с тобой разговаривать. – Я ни при чем, просто у меня были слишком длинные ноги, вечно они мне мешали. Были у меня другие неприятные тебе манеры? – Что привело тебя сюда? Ощущение, что ты что-то недоделал? – Не дерзи, Тома́, я все еще твой отец. – Ты мне проходу не даешь, опасность тебя забыть мне не грозит. – Я вернулся, потому что должен попросить тебя о важной услуге. Если ты согласишься, я обещаю оставить тебя в покое. Но сначала мне надо немного рассказать тебе о себе, если, конечно, тебя не затруднит меня выслушать. Сын словно набрал в рот воды, и отец обиженно надулся: – Почему ты молчишь, почему так холоден, почему так тщательно соблюдаешь дистанцию? Я тебя чем-то разозлил? Я недостаточно тебя любил? – Ты был горой, на которую мне всегда хотелось вскарабкаться, хотя меня не оставлял страх, что когда-нибудь эта вершина будет покорена. Ты был великим хирургом, спасавшим человеческие жизни, а что делал я? Я бренчал на пианино. – Ну и что? Ты эти жизни украшаешь. Ты видел глаза людей, слушавших тебя сегодня вечером? Я был потрясен и горд тобой. Да, мне довелось спасти жизнь нескольким людям, но при моей профессии не дождешься аплодисментов при выходе из операционной, никто нас не поздравляет после завершения концерта для скальпелей. – Что это тебя вдруг потянуло на лирику? – Таков удел ушедших в мир иной, – ответил отец, приосаниваясь. – Хорошо, я согласен тебя выслушать. А потом ты позволишь мне уснуть, я здорово устал. Договорились? – Клянусь! – Отец сделал вид, что сплевывает на пол. – Так-так, с чего бы начать?.. – Может, начнешь с объяснения причины своего появления? – Очень жаль, об этом я как раз не вправе распространяться, это было обязательным условием для получения увольнительной. – Как в армии, что ли? – Вообще-то нет, но если хочешь, то да. – Ты получил увольнение с того света, чтобы повидаться со мной? Произнеся эти слова, Тома́ согнулся от смеха. – Может, хватит надо мной насмехаться? – Какие могут быть насмешки! Я беседую с призраком своего отца среди ночи… Извини, давай продолжим. Как я погляжу, это были еще цветочки, ягодки впереди. – И Тома́ вытер тыльной стороной ладони слезящиеся глаза. – Ты мне нужен для одного дела, без которого мне не видать вечной жизни. – Наконец-то все прояснилось! Тебя отправили на Землю для спасения человечества по примеру спасения твоих пациентов, в качестве доброго Дон Кихота. Ты решил, что из твоего сына получится шикарный Санчо Панса. – Брось валять дурака, дело не терпит отлагательств. – Какая может быть срочность, когда ты мертв? – Когда-нибудь ты это поймешь – надеюсь, это произойдет как можно позднее. Ты позволишь мне говорить или и дальше будешь перебивать через слово? Тома́ согласился умолкнуть. Он не сомневался, что видит причудливый сон и рано или поздно очнется. Эта уверенность позволила ему успокоиться и приготовиться слушать отца. – Мы с твоей матерью давно перестали быть дружной парой. – Спасибо за новость – ты ушел из семьи за десять лет до своей кончины. – Я говорю о более давних временах. Вскоре после твоего рождения наша жизнь превратилась в дружеское сожительство, не более того. – Благодарю, будь у меня психотерапевт, информация такого рода обеспечила бы ему безбедную старость еще до окончания моей терапии. – До твоего рождения дела обстояли иначе. В те годы нас связывала искренняя любовь, но потом мы друг от друга отдалились. Отчасти это произошло по моей вине. – В каком смысле «отчасти»? – Я повстречал другую женщину. – У тебя была интрижка на стороне? Нет, серьезно? У тебя всегда был вид и ухватки ловеласа, не пропускающего ничего, что движется. Думаешь, ты открыл мне глаза? – Ты ошибаешься на мой счет. Мне хотелось нравиться, это верно, но я не волочился за юбками. Между прочим, эта великая любовь так и не состоялась, потому, наверное, она никогда не угасала. – Ты про анестезиолога в больнице, вечно смотревшую на тебя глазами мангуста? Я всегда подозревал, что между вами что-то было. – Ты помнишь Виолетт? – Каждый раз, когда я приходил к тебе на работу, она гладила меня по голове, как пуделя, и млела, щебеча, что я – вылитый ты. – Ну, так речь не о ней. Даже если между нами что-то было, это не имело последствий. – Для тебя или для мамы? – Будешь судить меня на сеансе у своего психотерапевта, когда он у тебя заведется, а пока позволь мне продолжить. – Зеленоглазая врач-педиатр? – Прекрати! Я познакомился с Камиллой не в больнице. – Камилла, значит. Ну и где вы встретились? – Помнишь курорт, где мы проводили лето за летом? – А как же! Каждое лето я собирал в грязном песке ракушки, катался на карусели или ездил верхом на пони, играл в мини-гольф и никогда не выигрывал… Пикники на берегу, прогулки вокруг маяка, блины на террасе пляжного ресторанчика, игра в «Монополию» в дождь… Мне пришлось бы впасть в полное беспамятство, чтобы забыть эту бесконечную скуку. – Ты несправедлив, для тебя это были очень веселые каникулы. – Ты хоть раз меня спросил, действительно ли я веселюсь? Раймон осторожно покосился на сына и продолжил: – Там мы и встретились. – Страшно рад это узнать. Какое отношение это имеет ко мне? – А такое, что ловля моллюсков-петушков, карусели, езда верхом и поедание блинов – все это были для нас способы побыть вместе, а ты служил предлогом для наших встреч. – То есть ты пользовался мной как прикрытием? Какая гадость! – Уйми свое воображение! Мы не делали ничего плохого, Тома́, мы любили друг друга молча, чтобы вас защитить. Бывало, возьмемся тайком за руки, и тут же наши сердца бьются в сто раз сильнее, бывало, прикоснемся друг к другу – только прикоснемся, не больше; но чаще всего мы только обменивались взглядами и признаниями. – Избавь меня от подробностей! – взмолился Тома́. – Тебе уже не пять лет, мог бы постараться меня послушать, не перетягивая, как всегда, одеяло на себя! |