Книга Битва за любовь, страница 63 – Анна Бруша

Во флаконе красного стекла на дне перекатывалась тягучая капля — результат кропотливого ночного колдовства. Затаив дыхание, я наблюдала, как капля плавно выкатилась из своего укрытия и упала на лезвие. Я аккуратно намазала ядом лезвие с той стороны, где была царапина. Теперь одна сторона ножа была отравлена, а вторая — нет.

Когда я разделю им мясо, одна половина окажется смертельной, а вторая — пригодной для еды. Главное, не перепутать, какой кусок брать. Царапина — смерть, другая сторона — жизнь. Жизнь и смерть, они так близко. Одно неверное движение, заминка… и конец. От этой отравы нет противоядия.

Голова слегка кружилась от собственной дерзости. Я спрятала нож в складках платья, предчувствуя скорое появление Силана. И действительно, он не заставил себя ждать.

— Вы готовы, моя дорогая супруга? — вежливо осведомился маг.

Вглядываясь в его лицо, я старалась угадать, о чем он думает. Дрейн выглядел спокойным, словно с его плеч исчезла тяжесть. Неужели думает, что с помощью отца сможет освободиться от моей магии?

Я поднялась.

— Да, готова.

Он подал мне руку, и мы чинно спустились вниз. Я исполняла роль молодой смущенной супруги, которой предстоял первый визит близких, но в то же время строгих родственников. Чувствовала, как мои щеки пылают от жара, их заливала краска.

Дрейн-старший держался довольно приветливо, а отец с Флорой — холодно и отчужденно. Говорили о замке, о том, как сложно поддерживать такое большое хозяйство. Отец вспоминал, что я училась в пансионе, и выражал надежду, что я смогу проявить знания и «все наладить».

— Вы до сих пор так и не озаботились достойным гардеробом? — сказала Флора с улыбкой.

Глаза ее жадно пожирали кристаллы. Если бы она могла, то срезала бы их. Хотя на ней вновь было роскошное платье, украшенное богатой вышивкой.

— Уже заказала, — прошелестела я.

— И у кого же? — спросила Флора. — Какой неумеха не может пошить несколько платьев за такой срок!

— Это портной ее светлейшества. У него свой подход, все изготавливается вручную, поэтому так долго, — пояснила я, и даже страх отступил перед удовольствием, которое я испытала, видя, как вытягивается лицо Флоры.

— О… — губы мачехи сложились трубочкой, и она повернулась к Силану: — Вы поощряете такую расточительность?

— Мой муж желает, чтобы я предстала перед ее светлейшеством достойно. Теперь я ношу имя Дрейнов, а это древний и уважаемый род магов.

Флора скорчила гримаску:

— И все-таки следует быть скромнее.

Я почтительно поклонилась, хоть это и вызывало внутренний протест. Они еще о чем-то говорили, но я не могла вникнуть в суть разговора.

«Нож, нож, нож», — стучало в висках.

Гладкая сторона и царапина — это все, о чем я могла думать.

Я испытала облегчение, когда все наконец-то прошли в комнату, заменявшую столовую. Развязка близка, а я так измучена ожиданием… Да еще прибавить к этому бессонную ночь…

— Магда, — неожиданно обратился ко мне Дрейн-старший, когда мы рассаживались за столом, — поговаривают, что после возвращения у вас трудности с колдовством? Сила вас не слушается?

— Это правда, — кивнула я.

Он холодно улыбнулся и посмотрел на Силана.

— И хорошо, — сказал Дрейн-старший. — По моему мнению, неподходящее это занятие для женщины — колдовство, если речь не идет о бытовых заклинаниях. Я этого не одобряю, как и излишнее стремление ко двору. Это ведет к неоправданным амбициям. Дом, муж и наследники — вот достойные интересы для добродетельной супруги. И их хватит, чтобы занять все время и не испытывать скуку. Я также согласен с госпожой Кас, что скромность — главное украшение женщины.

Он откинулся на стул и сделал щедрый глоток вина из бокала. Он был мне отвратителен в своем самодовольстве. Но я знаю, что вы задумали.

Мой отец улыбнулся:

— Вижу, Силан, вы хорошо влияете на Магду. Возможно, с платьями вы позволили ей лишнего. Но нет ничего дурного в том, что вам хочется достойно выглядеть перед правителем. Я вполне понимаю это желание. Наши женщины — это украшение дома.

Он подмигнул Силану. Как они все уверены, что являются центром мироздания!

Дрейн-старший снова пригубил вина.

— Силан, твое вино такое крепкое… Пожалуй, не буду утруждать себя перемещением и останусь сегодня здесь. Магда, распорядись, чтобы мне подготовили комнату. Все-таки эти древние стены пробудили приятные воспоминания. И тогда мы с тобой, Силан, сможем осуществить то дело, о котором говорили.

Нет, какая самоуверенность! Они обсуждают свои мерзкие планы, совершенно не таясь. Я поднялась и разрезала оставшийся на блюде кусок мяса пополам. Звук, с которым мой нож царапнул фарфор, показался мне оглушительным стоном.

— Это будет честь для нас, если вы останетесь на ночлег, — сказала я, и мой голос прозвучал совершенно обыкновенно. — Я вижу, ваша тарелка опустела. Позвольте мне поухаживать за вами.

Дыхание перехватило. А что, если Дрейн-старший сейчас откажется?

Но он ленивым движением придвинул тарелку.

— А что, господин Кас, давно ли были при дворе?

Они начали обсуждать какие-то сплетни, сыпали именами, которых я не знала. Никто не обращал на меня внимания. А для меня сейчас весь мир сжался до размеров тарелки. Руки больше не дрожали, и я разложила мясо: одну часть — ему, а другую — себе. Я даже неторопливо убрала отравленный нож в глубокий карман. Мы снова принялись за еду.

Я почти не чувствовала вкуса, следила, как маг напротив режет мясо на более мелкие кусочки и отправляет их в рот. Его челюсть мерно двигалась.

— Дичь жестковата. Вам нужно нанять повара. Не стоит на этом экономить, — проворчал он.

Я едва не рассмеялась. Он все еще говорит и не знает, что на самом деле уже мертв.

— Непременно последую вашему совету, — почтительно сказала я.

Я вышла и отдала магам Силана распоряжение, чтобы они подготовили комнату. Ужин катился своим чередом, а я считала мгновения. Яд действует достаточно быстро, но когда именно все произойдет? Пока Дрейн-старший не подавал никаких признаков недомогания. Он ел и пил за двоих, щеки и нос его слегка раскраснелись.

Флора слегка захмелела:

— Подай нам еще вина, Магда! Кувшин пуст! — громко приказала она.

— Конечно.

Я поднялась и проделала короткий путь в другую часть комнаты, где на случай этой неприятности стояли полные кувшины.

И тут услышала хрипы. Резко обернулась, чтобы увидеть лицо Дрейна-старшего, искаженное в судороге. Рот перекошен, из уголка стекает струйка слюны, глаза вылезли. Он хватался за горло, словно хотел его разодрать, чтобы облегчить себе дыхание.