Книга Битва за любовь, страница 75 – Анна Бруша

— И он тоже умер. Был убит.

— Светлые, как же все у вас непросто.

Я хотела возразить, что темные ничуть не лучше, но промолчала. Вдруг мне стало страшно. А если не получится разгадать загадку? Магам всякое может взбрести в голову! Что же мы, до скончания веков должны будем ходить по лабиринту в поисках ящериц и мелких зверушек? Правда, мы сможем использовать магию и разжечь огонь, чтобы согреться…

Я отогнала эти мысли. Нет, мы вернемся в наш замок. Должны.

— Что ж… остается одно. Отправиться в самый центр лабиринта и посмотреть, что там, — сказал Моран.

И мы двинулись напрямик. Больше не боясь привлечь своим колдовством светлых, Моран разрушал очередную стену заклятием, и она вновь зарастала за нашими спинами. Теперь мы продвигались гораздо быстрее.

* * *

Чем ближе мы подбирались к сердцу лабиринта, тем холоднее становилось. Дыхание вырывалось облачками пара, ежевичные побеги покрывало кружево изморози, а под ногами хрустел снег.

— Мы уже близко, — сказал Моран и ускорил шаг.

В попытках согреться я тоже то и дело колдовала.

— Тебе не холодно?

— Бывало и хуже, — ответил Моран.

Скоро начали попадаться ледяные фигуры. Они являли собой любовников, предававшихся страсти в самых причудливых позах.

Мы перешли ленточку ручья, скованного льдом, и наконец вышли к ледяному ложу. Над ним склонились ледяные ивы. Их ветви покачивались, раздавался мелодичный хрустальный звон. А в центре ложа лежало пылающее сердце. Оно все еще билось. Из него потекла тонкая струйка крови.

— Что это значит? — спросила я.

На голубоватом льду особенно четко виднелись знакомые мне руны: МЕСТЬ.

— Мы имеем сердце, которое жаждет мести, — сказал Моран. — Так кем, ты говоришь, был маг, который любил твою мать?

— Братом правителя, — ответила я.

Над нашими головами поплыли радужные разводы.

Моран грубо выругался.

В воздухе ощутимо запахло гарью, а небо окрасилось красными всполохами.

— Светлые! Здесь!

Ледяные любовники рассыпались осколками, сердце бешено забилось на своем ледяном ложе.

— Бежим! — Моран схватил меня за руку и потащил прочь. — Попробуем успеть.

Иней и снег таяли, под ногами чавкала грязь, а ежевичные стены охватывало пламя. К небу тянулись столбы черного едкого дыма. Огонь. Теперь всюду был огонь, вокруг бушевала жаркая стихия. Глаза слезились, почти ничего не было видно. Для меня единственной опорой стала рука Морана.

— Вам не скрыться! Выходите!

Задыхаясь, мы бежали от пламени.

— Правитель милосерден! — раздавалось со всех сторон, ввинчивалось в мозг.

Я начала уставать. Если отпустить руку Морана, то мир погибнет в ревущем пламени. Я крепче сжала пальцы. Нет, не могу его потерять. Не могу. Одна мысль вызывала панику. Если я останусь одна среди этого ужаса, в окружении светлых магов… Нет. Только вместе. Неважно куда.

— Моран, — прохрипела я, — портал? Откроешь?

Моран уже собирал силу по крупицам и творил колдовство, готовясь разорвать ткань миров и перенести нас отсюда, а я прижималась спиной к его спине.

— Я помогу! Возьми мою силу.

Нож врезался в плоть, и побежали красные змейки. Руке стало горячо. Еще немного, и мы исчезнем. На нас обрушивались волны света, но наша общая тьма клубилась вокруг и хранила нас.

Светлая плеть хлестнула совсем рядом. Из кольца пламени, которое медленно сужалось, стали выступать темные фигуры. Языки пламени искажали линии и казалось, что на нас движутся не люди, а монстры из легенд. Маги двигались медленно и осторожно, но уже отчетливо были слышны хриплые приказы.

— Подсекай!

— Держать строй!

— Не дайте уйти!

Монотонное пение заклинаний усиливалось невесть откуда взявшимся эхом. Сколько сил брошено на то, чтобы не дать нам открыть портал! При таком напряжении некоторые просто выгорали и лишались магии. Противостоять этому безумию было невозможно.

Моран скрипнул зубами, понял, что не прорваться, и направил силу на магов. Теперь он нес смерть.

Небо раскололось, а земля встала на дыбы. Моран отшатнулся от меня и стал медленно поворачиваться на месте. Лицо его скрыла тьма, и хотя лохмотья мало походили на доспехи морт’аэна, он все равно являл собой грозное зрелище.

Моран не тратил сил понапрасну, не горячился, с холодной яростью отражал удары и посылал смертельные заклятия в ответ. И они разили. Я слышала крики и стоны умирающих.

Я поддерживала Морана, как могла, даже послала наугад несколько заклинаний, но опыта сражений у меня не было. Не знаю, достигли ли они цели.

Нападавших было слишком много. Разящий свет лился не прекращаясь, не давая нам перевести дух. И произошло то, что должно было случиться. Одно заклятие с силой врезалось Морану в грудь.

— Не-е-ет! — закричала я, не помня себя от ужаса.

Как он пропустил его?! Заклятие расцвело ярким цветком, Моран пошатнулся и упал на одно колено. Я слышала его рычание.

— Моран! Как мне…

Но вместо ответа Моран начал заваливаться на бок.

— Очнись, очнись, — просила я, глядя, как нас стремительно окружают.

Я сжалась в комок и поскуливала от первобытного ужаса.

— Маг обезврежен, ваше светлейшество. С ним еще девка.

Я не видела, кто это сказал, все нападающие казались мне близнецами. Одинаковая форма, одинаково ожесточенные лица, на которых явное ликование и одновременно дикая злоба. Они не нападали на меня. Медлили. Хорошо, что среди них не было Силана. Его вида я бы не вынесла.

Словно по команде маги склонились в поклонах, пропуская вперед правителя.

— А! Магда, мы снова встретились, — сказал он, приветливо улыбаясь.

Я вздрогнула. В руке он держал все еще трепещущее сердце, в которое время от времени вонзал тонкий кинжал.

— Мой братец, — продолжил правитель, глядя на меня, — был большим оригиналом.

Когда-то давно я уже слышала эти слова. Только они были сказаны в кабинете.

— Вот почему его призрак появляется в странных местах, и мою спальню регулярно заливает кровью. Он спрятал свое сердце… Но теперь-то все.

Правитель резко опустил нож.

— Выбросите это.

Он вложил мертвое сердце в руки какому-то магу, а сам отряхнул ладони.

— Политику нельзя делать в белых перчатках, — сказал он, усмехаясь.

Правитель пребывал в прекрасном настроении, но руки его были по локоть в крови. От его вида меня затошнило. Под внешним лоском скрывался жестокий убийца.