Книга Сердце Аксара, или Измена по-королевски, страница 86 – Агата Грин

Мы встретились глазами. Разум рождал вопросы: «Как ты меня выкрал сразу после ритуала?», «Как смог так быстро добраться до моря?», «Что у вас было с Софией?», но озвучила я только один вопрос:

— Зачем все это, Фэд? Неужели у вас не было другого выхода?

— Рейн вернул Софию. Могла бы вскрыться неудобная для нас с Луизой правда. Нам не на что было уже надеяться в Аксаре. Да и ты меня подозревала, не так ли?

— Да, подозревала. Какой у вас план, Фэд? Можешь уже посвятить меня в него, смысла скрывать нет…

— Мы собираемся выдать тебя Халле Албрикту, чтобы получить имберианское подданство.

— За измену Аксару вас ждет казнь.

— Поэтому мы должны как можно скорее стать подданными Имбера; так правосудие Аксара нас минует.

— Как ты смог выкрасть меня сразу после ритуала?

— Я был Верховным стражем, Соня, и знаю все секреты дворца. Также, я давно уже составил маршрут с точками, откуда можно переместиться.

— И все же?

— Не все твои люди тебе верны, — намекнул Фэд.

Мое сердце точно иголкой кольнули.

— Кто? — шепнула я, а сама мысленно перебирала имена: Боярдо, Вейль, двое других стражей, девчонки-фрейлины…

— Стражи, Соня.

— Только не Вейль!

— Вейля среди них нет. Двое других тебя сдали; их оказалось легко запугать.

Я выдохнула. Именно те, кто так и не стал мне особенно близок, меня предали. Это можно пережить. Главное, что те, к кому я по-настоящему привязалась, не предатели.

Засвербело в носу: я громко чихнула и без сомнений утерла его краешком плаща Уэнделла. Сам же Уэнделл посмотрел на меня с нежностью:

— Твое настоящее лицо прекрасно.

— А Луиза сказала, что с такой внешностью, как у меня, жить не смогла бы.

— Луиза очень ценит свою красоту. Это единственное ее несомненное достояние.

— И это ты говоришь, ее брат? У нее разве нет других достоинств?

— Я не имею в виду, что красота — это главное. Я хочу сказать, что именно красота помогла нам устроиться в жизни. Мы росли смышлеными, были отлично воспитаны, добродушны, но, правда в том, что, не будь мы с Луизой так хороши собой, до нас бы никому не было дела.

— Как это — никому?

— Мы рано потеряли родителей, и у нас за душой ничего не было. Остальные родственники были так же бедны, как и мы, и не могли нас принять. Мы с Луизой рисковали попасть в заведение для сирот — мерзейшее место — но нас спали именно милые мордашки. Хорошеньких детей, Соня, любят больше, чем неказистых. Мне нашли местечко в Ордене стражей, Луизу воспитанницей пристроили к одной пожилой тэгуи.

— В Ордене ты и познакомился с Рейном, — сказала я.

— Да, — кивнул Фэд. — Он попал в Орден сопливым мальчишкой, а я уже был действующим стражем, и считался одним из лучших среди молодых. Нет ничего удивительного в том, что я был выбран в качестве его наставника. Проводя вместе много времени, мы сблизились и стали хорошими друзьями. Повзрослев, Рейн получил больше прав, как принц, и пригласил нас с сестрой в столицу. У нас появилось все, о чем только можно мечтать: деньги, положение, первый особняк. О, да, такие вещи легко появляются, когда водишь дружбу с принцем! — невесело рассмеялся страж.

— А что дальше?

— Богатство и роскошь столичной жизни вскружили нам с Луизой голову. Мы купались во внимании. У меня был негласный статус лучшего друга принца, у Луизы — статус его невесты. Мы замахнулись очень высоко со своими амбициями, особенно много надежд было у Луизы. Он была уверена, что ее роман с Рейном обязательно приведет к браку.

— Но этого не случилось.

— Да, этого не случилось. Рейну приходилось много разъезжать по королевству, из-за долгих разлук его увлечение Луизой сошло на нет. В одну из поездок Рейн и встретил Софию Ласкер. Встретил — и влюбился без памяти.

— Представляю, каково было Луизе… — искренне сказала я. Меня не раз бросали мужчины в моей московской жизни, и каждый раз это было одинаково паршиво.

— Чтобы очистить свою совесть, Рейн стал подыскивать Луизе хорошего жениха. Луиза заявила, что ни за кого не выйдет, кроме Рейна, и покинула дворец. — Лицо Фэда помрачнело от воспоминаний; обозначилась морщина на лбу. — Тем же вечером слуги чудом успели вытащили ее из петли. Луиза хотела умереть.

— Сочувствую, но это совершенно обычная история, — сказала я мрачно. — Разбитое сердце, тяга к самоубийству… С того момента вашей дружбе с Рейном пришел конец?

— Естественно. Луиза мой единственный родной человек, и я не мог простить того, как с ней обошелся Рейн. Когда я видел Рейна и Софию, светящихся от счастья, то задыхался от острого чувства обиды. Вот так светиться должна была моя сестра…

— Ты распускал сплетни о Софии, — догадалась я. — Ты был тем, кто портил ее репутацию. Ты задумал разрушить их брак, да?

— Да, и делал для этого все, скрытно, осторожно. Однако Рейн что-то заметил, или ему что-то донесли про меня, и я был сослан на север, в Орден. Мне пришлось на время забыть про свои намерения… но судьба вновь предоставила мне шанс. Рейна и Софию на зиму отправили в Орден.

— И ты соблазнил Софию, — уверенно сказала я, вспомнив свои видения.

— Нет, я не пошел так далеко. Я стал ее близким другом, утешал, когда они с Рейном ругались — а они много в ту пору скандалили. Она стала доверять меня, влюбилась… Я позволил себе лишь несколько поцелуев с девчонкой. Этого было достаточно, чтобы смутить ее душу и заставить чувствовать себя виноватой перед Рейном. Разлад в их семье грел мне душу, но Луиза все еще любила Рейна. Когда пропала София Ласкер, моя сестра воспряла духом и, к большому моему неудовольствию, вновь кинулась в объятия Рейна. Раздавленный Рейн вновь с ней сошелся, скорее из отчаяния, чем из нежных чувств, обещал вернуть Софию, казнить ее, и жениться на Луизе. Но вернул он тебя… Ты стала новым препятствием для брака Луизы и Рейна.

— Ты хотел счастья сестре, а ей для этого нужен был Рейн. Почему ты не избавился от меня? У тебя было много возможностей сделать это: казнить тогда, когда предложил Дитрич; не спасать от предателей; не возвращать, когда черный остров перенес меня домой… Почему же вместо этого ты спасал меня раз за разом? И, самое главное, зачем притворялся влюбленным?

Уэнделл усмехнулся и запустил пальцы в волосы. Помолчав немного, он ответил:

— Убить тебя было бы легче всего, Соня. Но я не смог. Мне приходилось убивать людей, но это всегда были преступники, жестокие беспринципные мерзавцы. Ты же ни в чем не была виновата. И ты женщина…

— Почему не позволил убить меня другим? Тогда, во время нападения?

— Это было бы то же самое убийство. Я не настолько хладнокровен, Соня. Что же касается черного острова, то все просто. Если бы ты пропала, вину за твое исчезновение могли полностью переложить на меня — твоего доверенного стража, а то и могли заподозрить в том, что это я каким-то образом помог тебе сбежать. Вернув тебя, я тем самым доказал свою преданность королевству. Да еще и обернул этот поступок в свою пользу, сказав, что люблю тебя.