Онлайн книга «Красавица и Чудовище. Другая история Белль»
|
Снаружи царил хаос – в точности как надеялась Белль: все бегали, пронзительно вопили, паниковали и кричали. – Нужно найти папу, – сказала Белль. – Я его видела... Мориса. Он, скорее всего, наверху, – хрипло выдохнула Розалинда. – С... «настоящими» пациентами. Идем... – Белль! Белль остановилась как вкопанная, услышав донесшийся из ближайшей, все еще запертой камеры знакомый голос. Ухватившись за прутья решетки, точно печальный цирковой зверек, на нее смотрел месье Леви, книготорговец. Белль ахнула и поспешила отпереть дверь. – Эта скотина, – выругался Леви, выйдя из камеры. – Он же обещал, обещал мне не трогать тебя. Розалинда прищурилась. – Ты что, заключил сделку с этим монстром? – спросила она на удивление ровным тоном. А ведь еще минуту назад она говорила с трудом и задыхалась. – Мы обсудим это позлее, Леви. А теперь, может быть, ты сможешь нам помочь... – Разумеется. – Старик улыбнулся и протянул руку, показывая маленький поблескивающий осколок стекла. – Теперь, когда я свободен, я могу выпустить всех остальных. Вы двое идите, найдите Мориса! Белль поудобнее взяла мать под руку и потащила ее вперед так быстро, как только могла. Показалось ли ей, или мать стала сильнее? Может быть, силы вернулись к ней теперь, когда она выбралась из тюремной камеры? Или сказалась ажитация момента? – СТОЯТЬ! Перед ними вырос один из охранников. Бицепсы у него были толстенные, как у циркового силача, а своими огромными руками он мог запросто оторвать руки двум хрупким женщинам. Белль выставила перед собой кухонный нож. Тонкое лезвие смотрелось жалко против такой груды мышц. Охранник шагнул вперед... а в следующий миг вдруг рухнул, точно бревно, вопя от боли. Белль повернулась посмотреть, что сбило с ног такого громилу. Человек-еж свернулся клубком и теперь широко улыбался сквозь ощетиненные длинные иглы. На чистой белой робе «санитара» проступали капли крови. – Спасибо, – прошептала Белль. В ответ существо прострекотало что-то несвязное, безумно вращая глазами, потом развернулось и, встав на ноги, бросилось наутек. – Иглоеж, – пробормотала Розалинда себе под нос. – Очаровательный народец. Не думала, что они еще остались на свете... Белль потянула мать дальше. Похоже, внимание женщины легко переключалось с одного предмета на другой, а вокруг сейчас царила такая суматоха, что это ее состояние только усугубилось. Обитатели сумасшедшего дома толпились у главного входа, а охранники пытались прорваться через эту толпу, орудуя дубинками. Белль зажмурилась, пробормотала короткую молитву и поспешила дальше. По наитию они свернули в коридор, заполненный горячим воздухом и зловонием общей кухни. Вскоре Белль поняла, что не ошиблась: они быстро пробежали по похожему на пещеру помещению с низким потолком, в котором витал ужасный запах. На низких металлических плитах стояли грязные черные горшки с кипящим варевом – судя по виду, это была жидкая похлебка, а судя по запаху – серная кислота. Главный повар, здоровенный неопрятный детина, сидел, скорчившись, на низком табурете, прогибавшемся под его весом, и при виде Белль и ее матери в его поросячьих глазках мелькнуло ленивое удивление. – Нас здесь не было, – сказала Белль, грозя повару ножом. Детина только равнодушно пожал плечами. Белль потащила мать дальше. За кухней обнаружилась кладовая с окошком, через которое легко можно было загружать припасы, а также узкая лестница для слуг, ведущая на основной этаж. Девушка бросилась к ней, таща мать за собой... ...И врезалась в пару здоровых санитаров, которые возвращались сверху, неся подносы и пустые миски. Образовалась куча-мала, причем Белль и ее мать упали сверху, потому что были меньше и легче. – Они сбегают! – воскликнул один из санитаров. – Это пациенты! – Где вы тут увидели пациентов? – рявкнула Белль, с трудом выбираясь из клубка тел, поднимаясь на ноги и помогая подняться матери. Женщина-санитарка тоже встала на ноги и, сцепив руки, наотмашь ударила Белль по лицу. Не ожидавшая такого стремительного и сокрушительного нападения, девушка отлетела к стене, оглушенная. По ее лицу текла кровь. Ее мать, сгорбившись, широко распахнула зеленые глаза и беспомощно наблюдала за этой сценой. Второй санитар, мужчина, тоже поднялся с пола. Он жестко схватил Белль за плечо, так что девушка ахнула от боли. – Racine [корень (фр.)], – прошептала Розалинда. Она вытянула перед собой руку и подула на ладонь. Оба санитара удивленно вытаращили глаза. Потом посмотрели на свои ноги. Белль только-только приходила в себя после удара, глаза у нее слезились, и она почти ничего не видела. Похоже, тюремщики не могли оторвать ноги от пола. Они в панике замахали руками и принялись беззвучно разевать рты. Мать Белль обессиленно обмякла и пошатнулась. Белль успела подхватить ее, не дав упасть, стараясь не обращать внимания на боль. – Грязь с пола моей камеры... – пробормотала ее мать, с трудом начиная взбираться по лестнице. – Смешанная с нитями грибницы... Белль на мгновение усомнилась, не бредит ли мама, но тюремщики не могли их преследовать, а это было главное. Поднявшись по лестнице, они словно попали в другой мир: пусть не слишком светлый и солнечный, но коридоры здесь были шире и отсутствовала вонь. На каменных стенах не было и следа плесени и грязи, под потолком висели светильники. – Какая знакомая обстановка, – задумчиво пробормотала Белль. Она на цыпочках пробежала в конец коридора, таща за собой мать, но резко остановилась, услышав крик. – Нет, только монстры с подвального этажа. Здесь, наверху, все спокойно. Отправьте вниз всех, кого сможете! – приказывал знакомый голос. Это д’Арк! Белль почувствовала, как в животе тугой горячей волной поднимается ненависть. Этот человек причинил ее семье столько зла... Сейчас ей хотелось только одного: броситься на негодяя с ножом. Однако разум взял верх над негодованием. Девушка подождала, пока стихнут быстрые тяжелые шаги охранников, сопровождаемые позвякиванием подкованных сапог д’Арка. Выждав для верности еще секунд пятьдесят, Белль двинулась дальше. Как она и предполагала, они находились в крыле для «нормальных сумасшедших». Здесь комнаты для пациентов были большие, почти уютные, а на полу лежали тонкие ковровые дорожки. Несомненно, это должно было впечатлить родственников, явившихся навестить больных, – наверняка визитеры понятия не имели, что творится этажом ниже. Даже звуки здесь были другими: время от времени раздавались хныканье и стоны, но звучали они жалобно, а не так, словно кого-то пытают. |