Онлайн книга «Немного ненависти»
|
Пожалуй, в чем-то странно, что люди, которые несколько часов назад стремились убить друг друга, теперь весело общались, топая ногами и дуя на пальцы, полируя ободки своих щитов, со вкусом обсуждая давно прошедшие битвы, битву только что законченную, а также ту, которая предстояла. Но так уж обстоит дело: воины, даже из разных лагерей, всегда имеют больше общего между собой, чем с кем-либо другим. «Самая одинокая из профессий», – пробормотал Клевер. У пастухов, может быть, тоже не особенно много друзей, но от них, по крайней мере, не так часто требуют убивать тех, которых удалось завести. – Йонас Крутое Поле! Клевер дернулся, услышав хриплый шепчущий голос; звук его старого имени пугал и одновременно действовал возбуждающе. Рядом с ним стоял крупный человек, держа на руке помятый щит; ветер колыхал его серые волосы вокруг поросшего серой щетиной лица, обезображенного таким шрамом, рядом с которым Клеверов мог показаться царапиной. И в самой середке этого шрама, на том месте, где должен был находиться глаз, сверкал яркий шар мертвого металла. – Да никак это Коул Трясучка! Я больше не зовусь Крутым Полем. Обнаружил, что большое красивое имя притягивает к себе людей с острым оружием, которые так и норовят откромсать кусочек себе. Трясучка ответил усталым кивком, явно рожденным из горького опыта. – Мир полон нетерпеливых идиотов, это как пить дать. – Ну вот, не хочу пополнять собой их число. Так что теперь я просто Клевер. – В том круге небось рос клевер, да? Где ты дрался. – Точно. Каждый раз, когда чувствую этот запах, снова вспоминаю, каково это – быть побитым. Трясучка снова ответил усталым кивком, глядя куда-то в направлении холмов. – Надо бы нам с тобой как-нибудь поговорить. Как подобает старым боевым коням вроде нас. – Это ты боевой конь, Трясучка. Я-то скорее ворона, подбирающая объедки. – Не то чтобы мне не нравилась эта роль; у тебя неплохо получается… Трясучка глянул в сторону Гринуэя, который вышагивал с таким видом, будто это он собирался сразиться с Молодым Львом, и вдобавок был уверен в своей победе. – Не сомневаюсь, что многие нетерпеливые идиоты видят в тебе вполне забавную фигуру. – Он наклонился ближе и понизил голос, точнее заговорил еще более хриплым шепотом, чем прежде: – Но мы-то оба знаем, кто ты есть. Клеверу доводилось слышать, будто Коул Трясучка может видеть своим металлическим глазом мысли людей. Чепуха, разумеется. Но он и оставшимся видел немало – побольше, чем многие другие. Это было, наверное, самое серьезное имя на Севере среди тех, кто еще отбрасывал какую-то тень. Трясучке не требовался волшебный глаз, чтобы проникать в суть вещей. Клевер перевел дыхание. – Н-ну, что скажешь, нам всем приходится играть теми картами, какие нам сдали. – Некоторым. А некоторые убивают тех, кому достались лучшие карты, и играют ими вместо своих. Что этот Стур Сумрак представляет собой как боец? – Я бы не хотел с ним драться. – Благоразумный человек прилагает все усилия, чтобы вообще не драться. – По крайней мере в честном поединке. Они помолчали, наблюдая за тем, как народ заполняет свободные места, со стороны Союза и со стороны Севера. Воины, слуги, женщины, все больше и больше, пока из них не составилась гомонящая толпа, простирающаяся во всех направлениях. – А каков он как человек? – спросил Трясучка. – Примерно то, чего ожидаешь от того, кого называют Большим Волком. Во всяком случае, не лучше. А как насчет Брока? Трясучка пожал плечами: – Примерно то, чего ожидаешь от того, кого называют Молодым Львом. Определенно не хуже. – Ха! Мы с тобой такие умные, знаем все ответы; я порой удивляюсь, почему мы идем за этими ублюдками. Шум толпы усилился, с одной стороны послышались одобрительные возгласы, с другой – недовольный ропот, и сквозь толкучку протиснулись Бетодовы сыновья. Менее похожей друг на друга пары братьев было еще поискать. Скейл Железнорукий, огромный, тучный, сверкающий золотом, расточал улыбки; Черный Кальдер, тощий словно древко копья, шагал с лицом мрачнее тучи. – Я слышу много разговоров о верности, – заметил Трясучка, дождавшись, пока люди, правившие Севером уже почти двадцать лет, займут свои высокие места рядом с кругом. Клевер фыркнул: – Поскольку мы с тобой можем насчитать с дюжину мертвых хозяев на двоих, причем в падении многих из них оба принимали участие, я могу не стесняясь сказать, что верность слишком переоценивают. – И все же неплохо иметь кого-то, кто был бы достоин твоей верности. Одобрительные выкрики и недовольный ропот поменялись местами: на противоположные места неловко вскарабкался тощий пожилой человек с длинными волосами и заостренным лицом. – Ты про Ищейку? Он выглядел каким-то серым. Серая одежда, серые волосы, серое лицо, словно жизнь вытекла из него, оставив лишь сухую шелуху, которую может унести случайный порыв ветра. – Я бы сказал, что он оставил свои лучшие годы позади, – заметил Клевер. Трясучка не спеша перевел взгляд на Скейла и обратно. Он умел сказать многое, не тратя лишних слов. – По крайней мере они у него были. – И то верно. – Клевер устало вздохнул. – Я испытываю к Ищейке большое уважение, по правде сказать. Он единственный на Севере, из тех, кого я застал, кто завоевал какую-никакую власть и при этом остался хотя бы наполовину приличным человеком. Все остальные – Бетод, Девять Смертей, Черный Доу, Черный Кальдер… Говоря между нами… Клевер аккуратно почесал свой шрам и понизил голос, насколько мог: – Я бы сказал, это было больше похоже на соревнование на звание шлюхи года, а? Трясучка медленно кивнул: – Настоящий парад мудаков. – С другой стороны, мудаки чаще всего выигрывают, разве не так? Может, я и слабый человек, но я предпочту быть на стороне победителей, даже если проигравшие лучше пахнут. – Тебе бы стоило познакомиться с его дочкой. – Чьей, Ищейкиной? – Ага. Рикке. Не буду делать обещаний насчет ее аромата, но поговорить с ней стоит. Трясучка кивнул в направлении помоста, на который с задней стороны карабкалась молодая девчонка, сплошные локти и коленки. Взобравшись, она втиснулась между Ищейкой и бледной, суровой женщиной из Союза, в которой Клевер угадал бывшую леди-губернаторшу Инглии. Девчонка откинула с лица копну медно-каштановых волос, под которой обнаружились большие серые глаза – и у Клевера не осталось сомнений. Это была она. Та самая, что скатилась с горы прямо к его ногам. Та, которой он позволил ушмыгнуть дальше в леса. |