Онлайн книга «Bella Германия»
|
– Раздобудь мне ее номер, Джованни. – Он умоляюще посмотрел на дядю. – Какой же ты идиот! Адвокат, вот кто тебе сейчас нужен, а не она. Трясущейся рукой Винченцо пригладил волосы. Он до крови разбил голову о дверь камеры. Ничего не ел уже несколько дней. Тюрьма располагалась в самом центре Мюнхена. Таня совсем рядом – и в то же время дальше, чем когда-либо. – Зачем мне адвокат? Кто я теперь для нее… иностранец, да еще и преступник. – Черт возьми, да прекрати ты ныть наконец! – Джованни стукнул кулаком по столу. – Веди себя как мужчина! Винченцо вскочил, заметался, но потом прикусил губу и подавил подступающие к глазам слезы. Рухнул в бессилии на стул. – Я отец, Джованни. Это все, что я успел сделать в жизни. Найди мне ее и ребенка, умоляю тебя… Взгляд Джованни смягчился. – Va bene [156]. Обещаю. Глава 68
Могла ли я ему верить? Винченцо видел себя жертвой, но в представлении моей матери все было совсем наоборот. А Таня даже в самых безнадежных ситуациях умела разглядеть в человеке лучшее. – Я думала, ты просто забыл меня. – Это она тебе так сказала? – Ну… да. Про тюрьму я узнала позже. А до того… «папа в Италии». Глаза Винченцо подозрительно сузились. – Все было не так. Я умолял ее привести тебя. Это она не хотела, чтобы ты видела меня через решетку. Что ж, возможно. Но спроси Таня меня, я предпочла бы увидеть отца через решетку, чем не видеть его совсем. Я изучала лицо Винченцо – смесь высокомерия и ранимости. Я отвернулась. – Пойдем… Мы молча покинули «Луна-парк» и сели в машину. Винченцо за руль. Я погрузилась в размышления. – Как она вообще, Таня? – неожиданно спросил он. – Все в порядке. – У тебя есть братья, сестры? – Нет. – Она когда-нибудь была замужем? – Нет. – Похоже на нее. – Он закурил. – А ты? Ты был счастлив с Кармелой? Винченцо выпустил в окно струйку дыма. Прежде чем он успел ответить, зазвонил мой телефон. Я медлила. Это была мать. Как будто что-то почуяла на расстоянии. – Юлия, все в порядке? – Да. – Мне тебя встретить? – Не надо. – Где ты сейчас? – Еду в машине. – Ты… решила развеяться? – Нет. – Ты одна? – Нет. Больше она ни о чем меня не спрашивала. Но я чувствовала: она боится. – Юлия, я только одно спрошу… Ты сможешь когда-нибудь простить меня? Я молчала. Ждала. На том конце провода словно что-то оборвалось. – Я должна была сделать это, Юлия… Сжечь мосты. Иногда нужно забыть прошлое, чтобы двигаться дальше. «Забыть прошлое», вот как это у нее называется. – Я повела себя как эгоистка. – Да. Некоторое время мы молчали. Винченцо нервно косился на меня. – Мы едем в больницу, – сказала я. – К отцу Винченцо. – Что за больница? Я задумалась. Хотела ли я ее там видеть? Зачем? Чтобы показать им, чью сторону выберу? – В Богенхаузене. Ну вот, теперь я предала их обоих. Винченцо молчал. Я взяла сигарету из его пачки. – Она приедет, как ты думаешь? – Не знаю. Он поднес мне зажигалку. – Так вы увиделись с ней тогда? Винченцо вздохнул. Очевидно, воспоминания давались ему нелегко. – Джованни раздобыл ее номер. Я ей позвонил, но она так и не пришла. – Я уже родилась к тому времени? – Да. Таню я увидел только в зале суда. У меня закружилась голова. – Мне она говорила, что навещала тебя в тюрьме. – Ты мне не веришь? Я молчала. Я не хотела быть к нему несправедливой, но слишком устала от лжи. – Послушай меня. Твоя мать говорила тебе то, что считала нужным, но ты хочешь выслушать и другую сторону, ведь так? До Мюнхена четыре часа, времени более чем достаточно. Только скажи – и я не пророню больше ни слова. Решать тебе. Винченцо волновался больше моего. Это его история искала выхода. Но можно ли было ей верить? Иногда ложь не ложь в прямом смысле этого слова, а освобождение, выход из тупика. Каждый боится признать себя виноватым, так складываются разные версии одних и тех же событий. Но в истории Тани и Винченцо в любом случае недостает еще одной части – моей. Оказывается, я была любима больше, чем могла себе представить. Глава 69
Итак, странствия Винченцо закончились. Безбрежное небо над головой свернулось до восьми квадратных метров. И опять эти невыговариваемые немецкие «составы». «Камера предварительного заключения», «товарищи по камере предварительного заключения», «болтовня товарищей по камере предварительного заключения» – все это в одно слово, разве не забавно? Когда Винченцо увидел Таню, у них не было возможности поговорить друг с другом. Только друг о друге. Он сидел на скамье подсудимых, она стояла на свидетельском месте – в пончо, которое связала собственными руками. И выглядела необыкновенно женственно, несмотря на короткую стрижку. Таня ни в чем не обвиняла Винченцо. Говорила, что знала его со времен коммуны, подбирая слова осторожно, чтобы самой не залезть в петлю. Полицейский, в которого она стреляла, выжил. По счастью, пуля лишь задела ему бедро. Он находился в зале суда и узнал Винченцо. Таня и Олаф тогда были в масках, Винченцо – нет. – Господин Маркони, – сказал прокурор, – вы по-прежнему утверждаете, что не знаете имен ваших сообщников? – Да. – Пострадавший говорит, что вы сидели за рулем. Как это у вас получилось – одновременно вести машину и стрелять? – Как-то получилось. – Ничего не понимаю, – недоумевал адвокат Винченцо в перерыве. – Вы не хотите назвать имена грабителей – ладно. Я не могу вас к этому принудить, пусть даже в этом случае наказание будет смягчено. Но почему вы отрицаете, что стрелял один из них? Зачем вы взваливаете на себя вину за то, чего не совершали? Ведь если очевидцы… – Потому что так оно и было. Стрелял я. |