Книга Страстная Лилит, страница 56 – Виктория Холт

– Лилит! – воскликнул он.

– Ты... – выдохнула она. – Это ты...

Фрит закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Он сказал, успокаивая ее:

– Все в порядке. С мальчиком все будет хорошо. Он будет жить, хотя дело могло принять скверный оборот. Я только что узнал, почему он хотел меня видеть. Он у меня дома. Я ухаживаю за ним.

Лилит почти не слушала его; но не потому, что ей было безразлично, как чувствует себя Наполеон, просто она не могла опомниться из-за появления Фрита.

– Фрит! – начала она, а дальше последовал какой-то ее странный смех, который удивил ее саму и который она не в силах была остановить. Ей хотелось подбежать к нему, обнять его, но она побоялась. Он очень изменился; она, должно быть, тоже. Возможно, ей придется снова завоевывать его.

– Лилит, – сказал он, – как чудесно, что я тебя встретил! Где Аманда? Не здесь же... живет она?

Тут Лилит поняла, что дом семьи Мерфи кажется ему убогим и жалким.

– Здесь, – ответила она.

– Невероятно. Аманда!

– Да, Аманда, – повторила она и с упреком прибавила: – И я!

Тут он рассмеялся.

– И ты, Лилит. Странно... Я мог уже давно встретить тебя. Представляешь? Этот мальчик ведь с вами живет. Я обратил внимание на его акцент, но когда он мне сказал, что приехал из наших мест, мне и в голову не пришло, что он приехал с вами.

– Не присядешь ли, Фрит?

Он продолжал расспрашивать:

– Ты... ты спишь в этой мансарде?

– Да, – ответила она.

– Ты... и Аманда?

Ей хотелось, чтобы он перестал говорить об Аманде; его не коробило, что она, Лилит, должна жить в таком месте. Ее охватил испуг; она боялась, что Аманда может вернуться слишком быстро. Как она мечтала об этой встрече, и как трудно сказать все, что необходимо! Как представляла она себе их встречу? Вот встретятся, как сейчас встретились, и, не колеблясь ни секунды, кинутся друг другу в объятия. Но оказалось, что надо преодолеть возникшее между ними отчуждение, чтобы вернулись прежние отношения, а она не решалась это сделать.

– Да, Аманда и я... мы обе спим здесь.

– Чем вы занимаетесь?

– Она шьет сорочки, а я пою в ресторанчике.

– Аманда шьет сорочки! – Ему было больно слышать это – она это заметила, так как лицо Фрита вдруг странно сморщилось и от улыбки не осталось и следа; он даже покраснел от досады.

Она с гордостью продолжала:

– Мы неплохо устроены... если подумать. Я весьма преуспеваю в ресторанчике.

Он снова рассмеялся.

– О, Лилит... как может быть иначе!

Она должна заставить его прекратить разговоры об Аманде.

– Наполеон... – начала она.

– Его сбили на улице, когда он бежал за мной. Я услышал, что кто-то меня зовет. Обернулся и увидел, как он падает. Я забрал его к себе домой. Он очень плох, едва не умер. Я уж думал, что мне не удастся его спасти. Он бредил, все говорил о каком-то джентльмене. Я решил, что он имел в виду меня, так как мое имя тоже повторялось. Потом он сказал «Лилит» и «леди». И только сегодня он был в состоянии рассказать мне, где ты находишься и зачем он меня звал. Я сразу же пришел.

Она сделала к нему несколько шагов и сказала:

– Он поправится... бедный Наполеон?

– Да. Но может стать калекой. Одна его нога раздроблена!

– Ох, – ответила она, – значит, Наполеон должен был стать калекой, чтобы я смогла снова тебя увидеть.

Голос ее дрогнул; он обнял ее и поцеловал.

– Ты все такой же, – прошептала она.

– Да, – ответил Фрит. – Думаю, это так.

И тут Лилит от счастья громко рассмеялась. Теперь, когда она его нашла, все остальное не имеет значения.

Вскоре вернулась Аманда, так как ей не удалось найти Давида. Лилит отошла в сторону и наблюдала их радостную встречу. Внешний вид Аманды его поразил; он испытывал смешанные чувства радости, сочувствия и боли.

– Фрит! – воскликнула Аманда.

Он стремительно подошел к ней, взял ее за руки и расцеловал в обе щеки, а потом долго вглядывался в ее лицо.

– Аманда! Как ты решилась на такое?

Она лишь смеялась.

– О, Фрит, как приятно видеть тебя! Что привело тебя к нам? Как ты узнал?

– Наполеон.

– Наполеон?

Да, конечно, ведет себя как следует, подумала Лилит с горечью; она сразу же показала, что тревожится о мальчике. Она больше волнуется о Наполеоне, чем радуется встрече с Фритом, да, легко поступать как следует, когда все твое существо не озабочено лишь одним.

– Все в порядке, Аманда, – поторопилась она присоединиться к разговору. – Наполеон в безопасности.

– Да, – сказал Фрит. – Он пострадал. Бежал за мной, не глядя вокруг. Он у меня уже два дня. Я только что узнал, зачем я был ему нужен, и пришел немедленно.

– Но Наполеон, как он?..

– Он поправится. Его изрядно искалечило, беднягу. Не волнуйся. Я позабочусь о нем.

– Мы должны пойти повидать его.

– Конечно, должны. – Он обвел глазами комнату. – Аманда, ты... шьешь сорочки! Что бы сказали твои родители?

– Разве им это интересно?

Фрит не ответил. Он не сказал ей, что отец отрекся от нее, когда она убежала из его дома; нет нужды говорить ей об этом. Она знала, что он поступит именно таким образом. В его глазах она была опорочена, обесчещена, поэтому логично не считать ее больше своей дочерью.

– Следует что-то предпринять, – сказал он.

Лилит беспокойно наблюдала за ним, раздумывая над тем, принесет ли в конце концов появление Фрита счастье именно ей или ее слегка окрашенная презрением любовь к Аманде превратится в мучительную ревность.

Они сразу же отправились навестить Наполеона. Он выглядел так непривычно в своей собственной маленькой кровати! Смущаясь, он раздумывал, не из-за фантастической ли ошибки оказался он здесь. Время от времени он удивленно поглаживал простыни; никогда прежде не спал он на простынях. Было очевидно, что он нашел для себя новое божество и этим божеством был Фрит. Когда Аманда с Лилит стояли у его постели, он по глазам Лилит понял, что поступил замечательно, найдя этого джентльмена.

Аманда поцеловала его.

– Наполеон! Бедняжка Наполеон! Как я рада, что мы нашли тебя.

– Это настоящая кровать, – сказал он. С гордым видом он оглядел комнату. – А на столе настоящее зеркало. В нем себя можно видеть... прекрасно. Я никогда такого места не видал.

– Ты очень счастлив, Наполеон?

Он кивнул.