Книга Опороченная Лукреция, страница 50 – Виктория Холт

– Зная тебя, я подозреваю, что ты удовлетворил не только любопытство.

Альфонсо разразился громким хохотом.

– А ты бы хотела, чтобы она вообразила, будто ей в супруги достался еще один Сфорца?

– Сфорца не был таким, пока Папа его не вынудил.

– Если так, ему следовало бы доказать, что дело обстоит иначе.

– Как! Перед свидетелями? – Изабелла рассмеялась. – Полагаю, в таких условиях ты бы и сам не был уверен в своих силах.

– Мне бы и не предъявили подобных претензий. Не пожелали бы идти против общественного мнения.

– Какие уж тут мнения! Несчастная Феррара, в ней половина детей похожа на тебя!

– Не вижу ничего противоестественного. Людям требуется уверенность в том, что мужчина есть мужчина.

– Ну-ну. Кажется, у тебя сейчас слюнки потекут.

– Еще бы, она была превосходна.

– Как и любая другая женщина – для тебя, разумеется.

– Не любая. Я бы не согласился на такую, которая пыталась бы помыкать мной, как ты – бедным Франческо.

Изабелла в ярости выбежала из комнаты и пошла к отцу – выпросить разрешение быть во главе посланников, которые раньше других встретят Лукрецию.

– С нашей стороны это будет жестом доброй воли, – объяснила она. – Альфонсо уже виделся с ней. Теперь настала очередь вашей дочери – раз у вас нет супруги, то роль хозяйки должна исполнять я.

Эркюль не возражал – спорить все равно было бы бесполезно.

– Я возьму с собой Юлия, – добавила Изабелла. – К сожалению, из всех ваших сыновей он один сможет составить мне компанию. Альфонсо уже скомпрометировал себя, Ипполита держат в Риме как заложника, а Ферранте и Сигизмунд едут вместе с кортежем. Остается только Юлий.

– Думаю, Юлию понравится это небольшое путешествие, – сказал Эркюль.

Лукреция взошла на борт барки, которая должна была доставить ее в Феррару. Впереди простирались равнинные берега реки По – земля утренних туманов и ночных холодов. Александр как всегда оказался прав, когда посоветовал ей беречься от простуды и дал в дорогу теплую меховую накидку.

Она улыбнулась, вспомнив встречу с супругом. Альфонсо ясно показал, что приехал не ради разговоров. В нем было много грубого – и консумация с ним не походила ни на одну из тех, что совершали ее прошлые мужья. С Джованни она испытывала неловкость, потому что тот и сам стыдился ее. С прежним Альфонсо, герцогом Бишельи, все то же самое было восхитительным романтическим похождением. С новым супругом это стало неуемным плотским инстинктом – лишенным какой-либо утонченности и требовавшим немедленного удовлетворения.

Ей казалось, что она сможет его удовлетворить.

Из задумчивости ее вывели радостные крики – навстречу плыла большая расписанная золотом галера.

Подошла Адриана.

– Это буцентавр маркизы Мантуанской. Она встречает нас, чтобы проводить в Феррару.

В глазах Адрианы мелькнула тревога. Она знала о враждебности Изабеллы по отношению к Лукреции.

Корабли пристали друг к другу, и Изабелла ступила на борт барки. Свою первую победу она одержала, застав Лукрецию не в том наряде, в котором та намеревалась предстать перед Альфонсо. На самой Изабелле было великолепное, сверкающее драгоценностями платье из зеленого бархата и длиннополый черный плащ с опушкой из белой рыси.

Лукреция поклонилась. Изабелла взяла ее за плечи и холодно поцеловала.

– Добро пожаловать в Феррару, – сказала она.

– Ваш визит – большая честь для меня, маркиза.

– Мне захотелось загладить бестактность моего брата, посетившего вас перед свадьбой, – сказала Изабелла.

Лукреция улыбнулась своим воспоминаниям.

Бесстыжая! – подумала Изабелла. Ну ничего, ей будет не смешно, когда выяснится, что объятия Альфонсо принадлежат каждой дворовой девке.

Она повернулась к Элизабетте.

– Моя дорогая сестра! Элизабетта! Позволь прижать тебя к моему сердцу, дорогая. Я так рада видеть тебя!

– Милая маркиза!

– Как дорога? – спросила Изабелла. Элизабетта бросила взгляд на Лукрецию.

– Утомительна… очень утомительна.

Лукреция еще раз убедилась в том, что Элизабетта и Изабелла вступили в союз против нее. Но она не придала большого значения этому обстоятельству. Ее внимание привлек молодой человек очень приятной наружности, поднявшийся на палубу барки. Он подошел и протянул ей обе руки.

– Добро пожаловать! Добро пожаловать! – воскликнул он. – Мы совсем заждались вашего приезда. Потому-то и решили немного поторопить вас.

Его брови были слегка подкрашены, волосы – аккуратно завиты. Огромные черные глаза казались самыми красивыми из всех, что она видела до сих пор.

– Юлий, – представился он. – Незаконный сын герцога.

Его улыбка была такой теплой и непринужденной, что Лукреция забыла о враждебном присутствии Изабеллы. Она сказала:

– Мои кузины. Анджела… Джиролама…

– Очарован, очарован, – пробормотал Юлий. Его взгляд задержался на Анджеле.

Анджела в упор смотрела на него. Почему, думала она, Ипполит мне показался красивым? Только потому что я не видела этого незаконного сына герцога Феррарского.

Осознав происходящее, Изабелла поторопила их – им не следовало забывать, что она несет ответственность за церемонию встречи, а возле бечевника, который перекинули недалеко отсюда, герцог Эркюль уже ждет прибытия своей новой дочери.

Барка медленно двинулась вперед, и вскоре над водой показались смутные очертания бечевника. Судно остановилось, его подтянули к берегу.

Лукрецию привели к старому герцогу. Она опустилась на колени – и ему вдруг стало жалко ее. Что бы ни говорила о ней Изабелла, все-таки эта хрупкая златоволосая женщина оказалась в чужой стране, среди чужих людей.

– Встаньте, встаньте, моя дорогая, – сказал Эркюль. – Трава сырая, а у нас впереди торжественная церемония.

Он обнял ее и добавил:

– Моя барка уже готова к отплытию.

Впрочем, рядом с герцогом стоял Альфонсо, и улыбка, которой она обменялась с ним, была из тех, что не предназначаются для совсем уж чужого человека.

Весь следующий день светило яркое солнце. Гости и хозяева улыбались – они ожидали, что Феррара встретит их дождями и туманами.

У Лукреции был еще один повод для хорошего настроения. Утром ей помогала одеваться девушка по имени Никола, а та сообщила ей, что Джованни Сфорца передумал и не приедет на свадьбу. Возможно, побоялся навлечь на себя гнев Альфонсо и его отца, решила Лукреция.