Онлайн книга «Рождественский экспресс »
– А, это вы тот писатель, о котором говорила Реджина? – Да, я. – Здорово. Что хотите узнать? – Для начала – фанат ли вы Элвиса. Проводник рассмеялся: – Это из-за волос, верно? Всегда все судят по волосам. – Ну, хорошо, признаю: из-за волос. – «Спасибо, спасибо большое» [15], – Тайрон слегка качнул бедрами. – Я впечатлен. – Я знаю все его песни и движения. Для белого парня его выступления очень хороши. – Как давно вы работаете в этом поезде? – Я в «Амтраке» с 93-го. В этом поезде работаю уже лет семь. – Держу пари, вы много повидали. – И не говорите, действительно много. Когда люди садятся в поезд, они как будто сбрасывают какие-то ограничители или что-то в этом роде. Я в курсе, какие сумасшествия вытворяют в самолетах, когда напиваются и так далее, но по сравнению с безумствами пассажиров поездов это ерунда. Не хотите содовой или чего-нибудь еще? – Только если есть что-то покрепче. Очень на это рассчитываю. Тайрон открыл ему бутылку пива, и Том прислонился к стене, слушая. – Когда я впервые отправился этим поездом на север, мы выехали из Питтсбурга около полуночи, и я услышал вопли в одном из спальных вагонов. Вагон-люкс закрыт на ночь, я не на службе, но все равно иду туда, потому что на один спальный вагон приходится только один проводник, а я новичок и хочу, чтоб все было в порядке. Поднимаюсь туда и вижу: голый парень стоит в коридоре с горячей цыпочкой, прикрывающейся небольшим полотенцем. А рассвирепевшая дамочка в пижаме рвется задушить парня, в то время как Моник – проводница вагона – пытается ее удержать. – Что произошло – кто-то перепутал купе? – О, держу пари, муженек желал бы, чтобы все было именно так. Видите ли, того голого парня застукали на месте преступления с любовницей, которой он купил билет через два купе от своего, где он ехал с женой. Он думал, что успешно добавил дамочке в стакан снотворное, чтобы позабавиться, пока та дрыхнет, но жена что-то заподозрила и не выпила таблетку, а проследила за ним и застукала обоих. – И что было дальше? – Любовница сошла на следующей станции. А когда я в последний раз видел ловеласа, его избитая задница слезала в Чикаго. Пока Тайрон продолжал рассказывать и работать, из-под его рубашки выскользнула висящая на шее цепочка. Том заметил, что было на ней. – Где вы заработали «Пурпурное сердце»? [16] – В Персидском заливе, – ответил Тайрон, пряча цепочку под рубашку. – Служил, получил заряд шрапнели в ногу, когда снаряд попал в наш «Бредли» [17]. – Я освещал ту войну. Там велись более ожесточенные бои, чем можно судить по репортажам, которые крутились по нашему ТВ. – Для меня они были достаточно ожесточенными. – Как я понял, вам нравится здесь? – Ну, работа есть работа. Но она вдобавок и развлечение. Я понемногу отвлекаюсь от рутины каждый день. Весело провожу время с пассажирами и особенно с их детьми. Да, в поездах и в детях есть нечто особенное – они так отлично сочетаются… понимаете, о чем я? – продолжал болтать Тайрон, не переставая трудиться. – Смена три дня подряд, потом четыре выходных. Таков график дежурств на поездах дальнего следования. На тех, которые следуют особенно долгими маршрутами, вроде «Чифа» и «Зефэ», работаешь по шесть с последующими восемью выходными. Может показаться, что у нас избыток свободного времени, но после шести дней мотаний туда-сюда, туда-сюда начинаешь уставать и требуется отдых. Потому что, когда находишься в поезде, тебя, по сути, могут вызвать в любой момент. Нелегко, но мне нравится. Мы все одна команда, вносим каждый свой вклад и прикрываем друг друга – как семья. – И вы останетесь в «Кэпе»? – Не знаю. Я серьезно думаю делать карьеру, двинуть наверх – туда, где крутятся реальные деньги. – Это где? В менеджменте? Тайрон расхохотался: – В менеджменте? Серьезно? Кто зарабатывает – так это носильщики. Чаевыми получают столько денег, будто печатают их. – Я хочу выпить. Прямо сейчас! Оба обернулись и уставились на говорившего. Это был мужчина в полосатом костюме-тройке, выглядящий крайне недовольным жизнью. Тайрон закатил глаза: – Как поживаете, мистер Мерриузер? – Я поживаю отвратительно, и я хочу выпить. Виски с содовой. Немедленно. – Сэр, я еще не открылся. Если бы вы были так любезны заглянуть снова… Мерриузер сделал шаг вперед: – Этот джентльмен пьет пиво – полагаю, полученное от тебя. И если ты откажешься открывать бар мне, платежеспособному клиенту, тогда, – он глянул на бейджик, – тогда, Тайрон, советую начать искать новую работу, потому что, как только я сойду с этого поезда, тебя уволят. Он посмотрел на свои дорогие часы: – Я жду, Тайрон. – Конечно, сейчас все будет. Без проблем. Тайрон смешал компоненты и передал стакан мужчине. Мерриузер сделал глоток. – Побольше виски – вы никогда не наливаете его достаточно. Себе прикарманиваете, что ли? – Эй, – подал голос Том, – может, тебе стоит проще ко всему относиться? Мерриузер повернулся к нему: – Ты хоть знаешь, кто я такой? – Да. Ты грубиян и явно гордишься этим. Мужчина изобразил такую натянутую улыбку, что, казалось, кости вот-вот прорвут кожу. – Тайрон, скажи ему, кто я. Ты ведь в курсе, не так ли? – Послушайте, я сейчас доливаю вам виски. Почему бы нам не уладить все миром? – Я – Гордон Мерриузер. Король коллективных исков. Разозлишь меня – и мы встретимся в суде. И тогда я отниму у тебя все – хотя, судя по тебе, тут мало чего можно взять. Том шагнул вперед, сжав руки в кулаки. – О, давай, очень рассчитываю на это. Тогда вдобавок я засажу тебя за решетку. Тайрон встал между ними: – Эй, тут так похолодало, словно в поезде пошел снег. Давайте разойдемся. Ведь скоро Рождество. Мистер Мерриузер, вы ведь едете на Рождество домой, к жене и детям, верно? Уверен, вы накупили им кучу подарков. – Я разведен. Мои дети – испорченные сопляки, не заслуживающие ни моей привязанности, ни моих щедрот. |