Онлайн книга «Граница лавы »
|
Они еще помолчали, и потом полковник сказал: – Ваша информация, майор, уже заведена в наш сервер и прямо сейчас просчитывается на совместимость и сочетания с другими версиями и статистическими массивами. Поэтому господам из «Гивенсайда» вы уже не нужны. Далее мы прямо сегодня приступим к этапу политического зондирования, и наше начальство нас в этом поддержит. – То есть я могу отправляться обратно в гарнизон? – Да, и мы сами займемся вашей доставкой. У нас в этом деле чуть больше опыта, чем у коллег из ИСБ. Кроме того, вы получите пароль и право использовать спецканал для связи с нами. Как только у нас все будет готово, нам потребуется наблюдатель с переднего края. – Я понял. 100 За время отсутствия Брейна в гарнизоне ничего не изменилось. Да и что могло измениться за несколько дней? Майор Корн был рад его возвращению: – Без тебя тут не так весело, Томас. Все режутся в «шлуц», а я не приучен. Кстати, тут подогнали хорошую жвачку. Не хочешь попробовать? Командир гарнизона, капитан Штайер, также был рад возвращению Брейна: – Вот это хороший подарок. – Что, неужели в патруль ходить некому? – Нет, с этим порядок, нас доукоплектовали по полному штатному расписанию. Да ты сам увидишь, когда в столовую пойдешь. – Тогда в чем подарок? – Теперь есть с кем выпить, я же абы с кем не пью. – Это аргумент, – согласился Брейн. – Ну и какая-то справедливость, что ли. Прежде, когда такие серьезные ребята кого-то забирали, назад он уже не возвращался и никаких сведений о бойце не поступало. Пропал и пропал. А что это ты с собой притащил? Жратвы городской? Так у нас она и так самая лучшая. – Нет, Джон, это мое лекарство от скуки. – То есть жвачку ты так и не принял? – Не принял. А это тренажер. – А что тренировать? – уточнил капитан, разглядывая баул. – Виртуальный тренажер по рукопашному бою. – Вот оно как! А с кем же тут драться-то? Лаве – ей по барабану, насколько ты крутой. – Эх, алкоголики, вам не понять! Тренажер – это бой не с кем-то, это победа над собой. День шел за днем, и Брейн снова начал втягиваться в гарнизонный распорядок и почти каждый вечер в отдельной комнате, которых в гарнизонных корпусах было в избытке, надевал костюм и шагал по лестнице уровней. Новая модификация тренажера была настолько реалистичной, что порой он напрочь забывал, что противник не настоящий, и только финальные титры со статистикой после окончания схватки заставляли его вспомнить о другой, настоящей реальности. В патруль приходилось ходить через день, и вскоре Брейн был достаточно подготовлен, чтобы ходить старшим патруля. Он, следя за картами установки тензоров и зная расшифровки нанесенных на них кодировок, заменял именно те датчики, которые отслужили гарантийный срок. Его знания пришлись очень кстати, поскольку в гарнизоне оказалось много новичков, которые специфики службы пока не знали и ходили вторыми номерами. Время от времени Брейн слышал знакомые звуки залпов тяжелых батарей и дробный рисунок разрывов. Тут ничего не менялось. Кожекрылые существа все так же залетали на территорию лавы, и почему они это делали, по-прежнему никто не знал. Несколько бойцов утверждали, что находили нечто вроде нор или гнезд этих существ – те жили под снегом на мерзлой земле. Впрочем, солдаты рассказывали много баек, которые сами и придумывали, потому что было скучно и потому что в изобилии имелась наркотическая жвачка. Она подстегивала их фантазию, и иллюзорные видения они иногда принимали за реальность. Брейн лично беседовал с одним из новичков, который пару дней ходил с задумчивым видом, а потом в столовой за обедом рассказал Брейну, что с ним говорила лава. – И в каком же обличье она к тебе явилась? – уточнил Брейн, пододвигая десерт. – Как вода океанская. Волнами подошла прямо к моей койке. И заговорила. – А что говорила? – Да много чего, только я почти ничего не запомнил. – А что запомнил-то? – Она сказала – майор Брейн во всем виноват. – Вот как! – усмехнулся Брейн. – А в чем конкретно? – Не сказала. Или я не помню. Но это же все ерунда, сэр, правда? – спросил новичок, с надеждой глядя в глаза Брейну. Парня звали Штифек, он попал в гарнизон за участие в групповой драке, в которой произошло убийство. Возможно, он-то и не был ни в чем виноват. Через два дня после этого разговора Штифек и еще двое пошли в побег. Посреди ночи, в одном исподнем и ботинках. Одного сумел снять снайпер, дежуривший теперь на вышке, но двое ушли, и почему-то Брейн думал, что они добрались до армии дезертиров, а вовсе не замерзли, как предполагали некоторые. 101 Генерал Штолль сидел за столом в своей зимней столовой, наслаждался привезенными из гарнизонов блюдами и спрашивал себя: «Ах, почему государственные преступники наслаждаются этим ежедневно, а я вынужден травить себя полицианидными кристаллами, создающими иллюзии вкуса и запаха?» В дверь постучали, и генерал поморщился. Сейчас он менее всего хотел погружаться в этот хоровод служебных проблем, ведь сегодня был день рождения его аквариумного сноббистера Ронни. – Если это Штин Эттингер, пусть идет в задницу!.. – строго произнес генерал. – Это Филли, сэр, ваша экономка. – Какого хрена, Филлионора? – Сэр, у вас в красной плошечке рисовый пудинг. Он подан на два блюда раньше необходимого. – Откуда такие сведения? – не принял на веру сообщение экономки генерал и стал просматривать свежее меню. – Нет, здесь все по протоколу… – Я настаиваю, ваша милость, вы открыли не ту страницу и поэтому ошибаетесь, – продолжала экономка. По ее лицу текли слезы, затылок больно царапал крупнокалиберный пистолет, и она проявляла чудеса актерского искусства, чтобы избежать той участи, которая постигла главного повара генерала – Трикса, когда он подумал спорить с проникшими в дом господами. При необходимости они могли добраться до генерала, попросту вышибив дверь, но у них был приказ действовать максимально осторожно. «Это не война, и с нашей стороны это должно выглядеть как настоятельные дружеские рекомендации», – сказал начальник перед отправкой группы на спецоперацию. С поваром вышло не так, как хотелось, – он схватился за оружие. Но генерал – совсем другое дело. С ним следовало вести себя корректнее. – Ладно-ладно, я открываю, – отозвался генерал и дистанционным пультом включил электронный замок. Столовая была единственной комнатой его дома, запиравшейся на замок, потому что генерал не переносил, когда кто-то входил к нему во время его трапезы. |