Онлайн книга «Зеркало любви»
|
Так кажется, что в Средние века просто жить. А ты попробуй поживи с лопухами-то вместо туалетной бумаги, без антибиотиков и лака для волос. Да еще в жестко сословном обществе. Не так поклонишься – тут же и повесят на березке. Или на осинке, что рядом окажется. А то и сожгут, как ведьму. Да и в двадцать первом веке не лучше. Конечно, лопухов здесь не употребляют. И достижений цивилизации полно, только вот разобраться с ними без пол-литры не сможет никто. Сразу – точно не сможет. Такой поток информации… поди освой! Рехнешься! Но девушки общались уже несколько месяцев. Малена вполне прилично ориентировалась в жизни Матильды, даже компьютер освоила и архитектурой живо интересовалась. Знала – что, как, где… А Матильда прекрасно себя чувствовала в шкурке герцогессы. И более-менее разбиралась в местной жизни. Вывод напрашивался сам собой. Девушки переглянулись. Страшно? Не-ет… СТРАШНО! До истерики, до безумия, до лужи, как у описавшегося щенка. Но… Выбор у них есть. И одновременно… какой это выбор? Одно издевательство! – Малечка… – Тильда… Неужели – это единственное, что остается? И не увидятся они больше никогда, и ничего друг о друге не узнают, и… И девушки с предельной ясностью понимали – это так и будет. Нельзя жить на два мира, рано или поздно надо делать выбор. Так или иначе, рано или поздно. Страшно? Всем страшно, не вы первые, не вы последние… Девушки переглянулись – и крепко обнялись. – Сестренка… – Сестричка моя… Кто сказал? Кто отозвался? Да разве это важно? Терять родную душу, терять единственного в двух мирах человека, которого любишь как себя, – это безумно тяжело. Но выбора нет… Матильда коснулась щеки сестренки. – Иди сначала ты. – А ты? – Потом и я. – Тильда, ты всегда была старшей… – Знаю. И назову свою дочь – Матильдой. – А я свою – Мария-Элена. – Малена улыбнулась сквозь слезы. Пусть хоть так… – И будешь рассказывать ей сказки о Донэре и Аллодии… – А ты расскажешь про Россию, про свою бабушку, верно? Из глаз Малены текли слезы, и она их не вытирала. Матильда и сама плакала. – Я в тебя верю, сестренка. Ты справишься. – И я в тебя верю. Ты думаешь, мы сможем туда пройти? – Прислушайся, – улыбнулась Матильда. – Не зря я в свое время увлекалась Стругацкими и Хайнлайном… просто – прислушайся. Малена повиновалась. – Малечка, детка, вернись ко мне. Я тебя очень прошу, я… я жить без тебя не могу. Я люблю тебя, малышка… Давид звал ее. Откуда-то из Зазеркалья, звал и верил в ее возвращение. Отсюда – видно. – Радость моя… не оставляй меня. Боги не могут быть так жестоки. Вернись, Малена, прошу тебя, вернись… если ты не вернешься, я просто брошусь головой вниз из окна, Восьмилапый с ней, с Аллодией… Рид тоже звал. И был до ужаса искренен в своих чувствах. Он и правда умрет без нее. Умрет, как чудовище из сказки, до последнего сжимая в руках Аленький цветочек. Серые кошаки в зеркалах встрепенулись, подняли головы, одновременно, словно тоже были отражениями друг друга, зашевелили лапками. И Матильда с Маленой увидели, как под нажимом острых коготков рвется девичья кожа, как выступают крохотные, незамеченные мужчинами бусинки крови. Кровь зовет, кровь открывает дорогу между мирами, пока она течет – можно вернуться. Матильда улыбнулась. И коснулась окровавленной рукой зеркала, в котором отражался Давид. Оно заколебалось, как вода, заволновалось… – Вот. Ты можешь идти. Малена кивнула. И так же коснулась второго зеркала, в котором отражался Рид. Поверхность дрожала, переливалась, словно жидкая ртуть… только один шаг… Как же сложно расцепить руки. Как же тяжела разлука… Последний взгляд, глаза в глаза – и пальцы разжимаются. Так тяжело, словно на каждом ногте по гире повисло. И две тени одновременно проходят в зеркала. А зазеркальный мир осыпается осколками, трескается, разлетается в пыль… да разве такое может быть? Нет, не может. Это сон, только сон… Россия. Больница в городе Матильды Мария-Элена Домбрийская открыла глаза. Медленно, очень медленно, словно выныривая из-под воды. Она лежала в белой больничной палате, щеку щекотал пушистый серый хвост, а ладони крепко сжимал в своих руках Давид. И говорил, говорил… он даже сразу и не понял, что девушка открыла глаза. Его глаза были закрыты, и по щеке ползла слезинка. Он бы тоже умер с тоски. Не так, как Рид, решив все одним ударом. Но… Если человек не хочет жить, он найдет возможность встретиться со смертью. Алкоголь, наркотики, скорость… сложно ли для желающего? – Дэйви… – тихо позвала Малена. – Дэйви… я здесь… Карие глаза распахнулись ей навстречу. И столько в них было счастья, столько света, что она еще раз убедилась в своей правоте. – Малена! – Я пришла на твой голос. Ты позвал – и я пришла, – шепнула девушка. Закашлялась… Давид поднес к ее губам стакан с соком, Малена сделала пару глотков. – Лучше? – Да. Что со мной было? – Ты не помнишь? – Анжелика стреляла в меня. Что я еще пропустила? – Да ничего, – улыбнулся Давид. – Почти ничего… «Скорая» привезла тебя сюда, ну а мы решили не оставлять тебя в одиночестве. – Беська… Серая вредина мурлыкнула и потерлась об шею Малены. Аккурат об оставленную своими же когтями царапину. Всем видом она говорила, что знает тайну девушек. Она-то знает, но никому не расскажет. Особенно если кормить будут, и почаще, и лучше – осетриной. – Она тоже старалась, – голос Давида дрогнул. Малена улыбнулась ему. От всей души. – Поедем домой? Пожалуйста… нас отпустят? – Украду, – улыбнулся Давид. – А ты себя хорошо чувствуешь? – Замечательно. – Тогда – будем похищаться! |