Онлайн книга «Зеркало любви»
|
Женя достает из сумочки пистолет, направляет на пол и нажимает на курок. – Ой! – вскрикивает Анжелика, но выстрел не производит разрушительных последствий. Паркет цел. На полу расплывается кровавое пятно. – Прикольно, правда? – Да… а что это? – Пистолет-прикол. Ты всегда можешь подойти к церкви и выстрелить в разлучницу, понимаешь? Она с пятном на платье, день испорчен, а может, она еще и обделается от страха. И не будет у нее красивой свадьбы. А может, и вообще ее не будет, примета-то плохая. Анжелика захлопала в ладоши. – А это не опасно? – Можешь в меня выстрелить. Я только клеенку возьму, чтобы платье не заляпать, – пожала плечами Женя. Попробовали и на Жене, и на Анжелике… несильный толчок, но и только. И краска. Гадкая красная краска, которая намертво испортит любую одежду, а уж тем более свадебное платье. Да и кожу тоже… у Анжелики на плече осталось пятно, в том месте, куда попали брызги. – Какая прелесть! – Анжелика сверкнула глазами. – Беру! – А мне с тобой можно? – Зачем? – Не тебе же одной насолила эта гадина! – прошипела Женя, сжимая кулачки. Аргумент был принят. Завтра с утра обе девушки поедут к загсу. Дождутся там, пока Малена и Давид выйдут, и Анжелика выстрелит прямо в невесту. Испорченное платье, свадьба, день… Поделом этой дряни! Поделом!!! Глава 14 День свадьбы. Для кого-то это важно, для кого-то рутинное мероприятие. Для Матильды скорее второе, но для Марии-Элены, не испорченной гласностью, демократией и сексуальной (прости господи!) революцией, возможно только первое. Свадьба может быть только одна, девушка только один раз может подарить свою девственность, и на всю жизнь. Навсегда. – Какая же ты красавица. Жаль, Маечка не дожила, не порадовалась… Тетя Варя говорила совершенно искренне. И на свадьбу она, кстати, была приглашена. Равно как и ее дети. Не все приедут, но Малена не останется одна в этот день. Рядом будут те, кто знал ее в детстве, ее близкие, ее друзья… Платье выглядело простым, но безукоризненным. И прическа – парикмахер ушел два часа назад, оставив Малену с обычным узлом на голове, но как-то так хитро уложенным, что и фата, и корона смотрелись равно хорошо. А потом настала очередь визажиста и мастера ногтевого сервиса. Впрочем, чувства меры Малена и в этом случае не потеряла и казалась почти ненакрашенной. И суперкогти Росомахи она себе сделать не позволила, даже если это последний хрюк моды. Тете Варе тоже перепало от их забот, и сейчас она выглядела лет на десять моложе и очень довольной. – А как мне жаль, – тихо сказала Матильда. Сейчас в зеркало смотрелась именно Матильда. – Столько всего случилось за это время. Прадедушкино наследие, родственники, свадьба… все бы отдала, лишь бы бабушка сейчас была жива и рядом. Тетя Варя приобняла ее. – Ты не одна, девочка. Ты – не одна. – Знаю. Кто сказал это слово? Матильда? Малена? Разве это так важно? Девушки погляделись в зеркало. Тетя Варя вышла из комнаты, и Матильда медленно достала из белой, расшитой стразами, как раз в тон платью, сумочки свое зеркало. – Нет, так – ненадежно… Сумочку оставлять придется. А расстаться с зеркалом, тем более оставить его где-то, в чьих-то руках… Матильда не могла. Малена – тоже. Но – куда его? Смешно, нелепо, бред… Да и пусть! Лиф платья Малены был закрытым. И бюстик, который на ней, – тоже. Пара минут. Спустить лиф, и осторожно вставить зеркало в кружево бюстика, так, чтобы оно прижималось к коже. А стекло повернуто внутрь и плотно прижато к груди. Так точно не выпадет. И не разобьется. И… где тут были белые нитки? Уродовать такое белье – это варварство? Так это и не уродовать, это просто три минуты, сделать петельку из нитки и прихватить зеркало в двух местах, чтобы точно не шевельнулось. Ну не могла Малена оставить его дома у Давида, где расхаживает домработница. И у себя дома не могла. И оставить – тоже… А потом пара минут у нее точно будет, перед брачной ночью. И рассказать, и показать, и зеркало убрать, если что. И уж точно минуты хватит, чтобы выдернуть нитки, девушки это умели, что одна, что вторая… Оно небольшое и совсем незаметное под плотным атласом платья. Даже не выделяется. В мочках ушей блестят крохотные бриллиантовые гвоздики, сегодня это все украшения девушки. Они – и кольцо. В дверь звонят, влетает тетя Варя… – Малечка? Странно. Как легло это имя, что даже давно знакомые ей люди стали так называть Матильду? Наверное, это правильно. Она уже одета и медленно берет букет. – Пойдемте? Тетя Варя еще раз осматривает невесту, улыбается, стирает слезинку. – Идем. * * * Потрясающе красивая пара. Именно это и подумали приглашенные, когда Давид протянул руку, помогая невесте выйти из машины, а потом не удержался, подхватил на руки, закружил… Малена рассмеялась, откинув назад голову. Фата – не жуткое тюлевое безобразие, из тех, что шьются в свадебных салонах из старых занавесок, а настоящая, кружевная, – на миг взвилась хвостом кометы. София Рустамовна кончиком пальца коснулась глаза – что-то зачесалось. Такие они были молодые, счастливые, удивительно красивые и искренние… Не любовь, нет. Искренность. Невероятная, ослепляющая, до краешка, до донышка души – искренность. Я – твоя. Ты – мой. Я – твой. Ты – моя. Правда – или истина? Неважно, но здесь и сейчас она разделена на двоих и сияет так, что больно глазам. Так, на руках у будущего мужа, Малена и оказывается в актовом зале. На пол ее ставят только по просьбе регистраторши, которая, впрочем, сама улыбается. – Добрый день, уважаемые новобрачные и гости! Речь льется своим чередом, надеваются в срок кольца, дарятся цветы, делаются фотографии, говорятся какие-то слова, а двое молодоженов, уже молодоженов, не могут отвести глаз друг от друга. Матильда полностью уступила место Малене – сегодня ее день. Пусть сестренка будет счастлива, а ей хватит и почувствовать это. Даже самым краешком. Зависть? Да о чем вы? Кто любит – не завидует, а для Матильды герцогесса родная и любимая, дорогая и близкая. Единственное, что может девушка, – это порадоваться за счастье сестры. Искренне, до глубины души. |