Онлайн книга «Зеркало любви»
|
Давид скрипнул зубами. – Но… – Думаю, она в шоке. Но в больницу лучше съездить. Рентген, все дела, сам понимаешь. – Понимаю. – А с этой… что? – напомнила тетя Варя. Давид оглянулся. Анжелика сидела на мостовой и ревела в три ручья, уверяя, что она не хотела, это должна быть краска, только краска… Смотрели на нее с откровенной брезгливостью. А под глазом у красотки наливался синевой здоровенный бланш. Кажется, еще и ногами попинали, ну и поделом. – Чего ты добиться хотела? – спросил Эдуард Давидович, тыкая Анжелику носком начищенного до блеска ботинка. – А? Анжелика разревелась еще сильнее. София Рустамовна взяла мужа под локоть. – Оставь ее, дорогой. Надо же, какая мерзость оказалась! – Я… я… я просто хотела… почему – ОНА?! И сколько же возмущения было в этом крике. Негодование обиженной жадности, ребенку куколку не дали! А ничего, что кукла живая и у нее свое мнение есть? Это как раз неважно. Это – мелочи. – Где пострадавшая? Ребята со «Скорой помощи» даром времени терять не собирались. Давид подхватил Малену на руки и сделал шаг вперед. – Куда? Из машины его выставлять никто не стал. «Скорая» взревела сиреной и умчалась. На смену одной сирене пришла другая. – Где? Полиция обошлась одним словом. Асатиани кивнул в сторону Анжелики: – Вот. И… Сейчас ее сунут в камеру. И нет, вовсе Эдуард Асатиани не мстительный, и не злой, и… Если он такое простит и спустит, об него только ленивый ног не вытрет. Так что предстоят Анжелике веселенькие три дня. С бомжихами и проститутками, а то и кем похлеще. Пусть порадуется жизни хотя бы несколько часов, пока папочка ее не вытащит. Полицейские переглянулись, пряча в карманы гонорар, и кивнули. Понятливые люди – это хорошо. А сейчас надо разобраться с гостями, да, и в церковь позвонить, что ли. Поп ждать будет, нехорошо… Мария-Элена Домбрийская Один раз Лорена все же успела ударить. Только один. Вот тут Ровена не успела. А второго раза не получилось, прыгнула, сбила убийцу на пол, покатилась… Лорена сопротивлялась с яростью, порожденной ненавистью и отчаянием, да только гнева мало, навыки нужны. А вот Ровена драться любила и умела. Удар ребром ладони по горлу вышиб из убийцы дух, пусть спасибо скажет – не подохла, стервь… И головой об пол приложить, чтобы не дергалась. А теперь рвануть да хоть бы и чехол с кресла, разрывая его на полосы, – и кричать, призывая помощь. Раньше-то и возможности не было, некогда было. Ровена и видом не видела Лорену, просто та за собой дверь в покои Малены не прикрыла, вот Ровена и заинтересовалась. На ее памяти госпожа всегда запиралась, а тут вдруг – нараспашку. Ну а когда она увидела опускающийся нож… первый-то удар не успела, а вот второй сбила, не промахнулась. – ПОМОГИТЕ!!! Долго звать не пришлось, Малену любили, и на помощь ей бежали дружно, не думая, кто там бежит рядом. Слуги, стражники, Аманда, Дорак, Ардонские… Картинка была выдающейся. Ровена как раз закончила увязывать мерзавку и поднималась с нее, а на кровати лежала Мария-Элена, и лицо у нее было спокойное. Слишком спокойное для поднявшейся рядом суматохи. Слишком равнодушное… Ахнула, прижимая руку ко рту, графиня Элинор, схватила за руки дочерей, решительно шагнул вперед Дорак, вглядываясь в тело на кровати… – Жива!!! Жилка бьется! Дышит!!! Такого облегченного вздоха эта комната давно не слышала. Живая, остальное поправим. * * * – Надо послать гонца к маркизу Торнейскому. Совет держали пятеро человек. Граф и графиня Ардонские, Аманда, Дорак, Ровена. Ровена и высказалась первой, наплевав на все чины. И то сказать, если она невестой герцога была, выше это или ниже графа? Уж всяко не грязь под ногами. – Жених, – понимающе кивнул граф Ардонский. Ровена уточнять не стала. – И немедленно. Я видела, как он на нее смотрит, поверьте – за промедление нас не простят. – Дорак, распорядишься? Астон Ардонский взглянул на капитана Сетона, и тот вышел из комнаты. – Слава богам, жива осталась, – вздохнула графиня Элинор, осеняя себя привычным знаком. – Зеркало спасло, – кивнула Ровена. Откуда оно взялось, это зеркальце с ланью на оправе? Откуда? Но госпожа так и сжимала его в руках, прижимая к груди, туда и пришелся удар Лорены. Раскололось и высыпалось стекло, погнулась оправа, осколки порезали кожу, но не сильно, заживет до свадьбы. А вот почему госпожа не приходит в себя? Этого никто не понимал. Хотя… Было у Ровены предположение. – Эта стервь била со всей руки, могла просто ударить так, что сердце зашлось. Потом запустилось, но надо, чтобы лекарь поглядел. Мало ли там, какой ушиб внутри… Вот с этим все были согласны, оставалось дождаться маркиза Торнейского. Матильда Домашкина Давид сидел в приемном покое и выглядел так, что краше в гроб кладут. Рядом с ним опустилась София Рустамовна, погладила по волосам. – Дэйви… – Да, мам? – Как она? – Не знаю. Молчат пока. София Рустамовна крепко сжала его ладонь. – Держись. Она обязательно поправится. Давид стукнулся затылком об стену. И еще раз, вдруг полегчает? Но мысли были слишком тяжелыми, прямо-таки цементными. – Медики не понимают, что с ней. Увезли на рентген… Дверь открылась. Врач не заставил себя долго ждать. – Что с ней? – Давид встал врачу навстречу, мать поспешила за ним. – Не знаю, – честно признался врач. – Понимаете, мы ее насквозь просветили, кроме порезов – ничего страшного. Ну, синяк будет, так от этого не умирают. Но она… как в коме. – В коме? Отчего? – Кто ж знает… – Врач потер кончик носа. – Человеческий организм – штука странная и малоизученная. А уж мозг… мы можем дискутировать неделями и месяцами, но толком так ничего и не откроем. И не узнаем. Почему человеческий мозг дает команду отключиться – не знает никто. – Она сама дышит? Хотя бы? – Дышит. Хотя ее надо будет поддерживать на внутривенном питании. Пьет она сама, глюкозки вкатим. |