Книга Дорога на райский остров, страница 70 – Виктория Холт

— Деревья здесь выглядят как привидения, — заметила я, чувствуя, что надо хоть что-то сказать.

— Мы зовем их призрачными эвкалиптами, — сообщил мне Уильям Грэнвилл. — Аборигены не ходят мимо них после наступления темноты. Считают их призраками людей, погибших насильственной смертью и не находящих покоя. Вы, наверное, думаете, насколько здесь все не похоже на Англию, да? — Он обнял Фелисити и прижал к себе. Мне показалось, она содрогнулась.

— Надеюсь, вы хорошо ездите верхом, девушки, — заметил Грэнвилл.

— Я люблю верховую езду, — отозвалась я. — Фелисити, по-моему, тоже.

Фелисити кивнула.

— В конюшне вы найдете для себя лошадей. Только будьте осторожны, не заблудитесь. Не то уедете в степь, а потом будете кружить по ней. Что здесь легче всего, так это потеряться.

Грэнвилл замолчал. Я рассматривала пейзаж: кустарники, кое-где цвела перистая акация, я слышала ее аромат. Дома мы называли ее мимозой. С тех пор, вдыхая необычный навязчивый запах, я всегда вспоминала эту поездку.

— Прибавь-ка шагу, Слим, — велел Уильям Грэнвилл. — Я хочу, чтобы мы добрались засветло.

— Да, хозяин, — отозвался Слим и пустил лошадь быстрой рысью.

Это было так неожиданно, что меня бросило вперед, и Уильям Грэнвилл протянул руки, чтобы подхватить меня. Несколько секунд он держал меня в объятиях, и его лицо было совсем рядом с моим. Я ощутила запах виски и почувствовала отвращение от его прикосновения. Я поспешно высвободилась.

— Дорога тряская, — заметил Грэнвиил. — Лучше помедленнее, Слим. Леди из-за тебя неудобно.

Он ухмыльнулся мне. Я промолчала.

Лошадь с плеском пересекала ручей. Грязная вода попала мне на платье. Я вытерла ее носовым платком.

— Ровнее, Слим. Теперь ты забрызгал леди.

У меня было такое ощущение, что он смеется надо мной, что я как-то особенно не нравлюсь ему, и он наслаждается, унижая меня. Я подумала: «Как только смогу, сразу же уеду».

Скоро должно было стемнеть. Солнце низко стояло над горизонтом, и, насколько я понимала, в этой части света сумерки были недолгими. Темнота наступала быстро и внезапно.

В этом пейзаже было величие, которым я бы наслаждалась, будь обстоятельства иными, но чем больше мы удалялись от Сиднея, тем больше меня охватывала тревога.

Грэнвилл произнес:

— Мы теперь на моей земле. Это все мое. Акры и акры земли. Единственное, что здесь дешево, — это земля… земля и труд. Люди приехали сюда, чтобы сколотить себе состояние. Была золотая лихорадка. Шерсть… и все эти пастбища. Люди приезжают, но не всегда им удается сколотить состояние. Тогда им приходится что-то делать. Вот тут-то и появляется дешевый труд.

Было уже почти темно, когда мы прибыли на место.

— Вот он, твой новый дом, моя новобрачная. Что ты о нем думаешь? Не похож на твой старый, а? Ни шикарной усадьбы, простоявшей сотни лет, ни створчатых окон, ни колонн в палладиевском стиле, ничего такого. Здесь строят дома, чтобы прожить в них некоторое время… не для того, чтобы они стояли пятьсот лет. Ты еще привыкнешь к этому.

Мы остановились у дома. Грэнвилл помог нам выйти, и мы стояли, глядя на новое жилище Фелисити.

Это был деревянный двухэтажный дом грязно-серого цвета с несколькими пристойками. Двери был облезлыми, в темных пятнах. Над крыльцом был балкон, и я сразу заметила, что несколько планок были сломаны.

Дверь открылась, и на пороге появилась женщина. Я прикинула, что ей, наверное, лет тридцать с небольшим. У нее были очень густые черные волосы, высоко зачесанные и уложенные в замысловатый пучок, глаза ее были узкими и раскосыми, что придавало ей почти восточный вид. Она была высокой, с широкими бедрами, большой грудью и тонкой талией. Женщина была очень хороша собой, но я почему-то почувствовала к ней отвращение. Ее глаза были прикованы ко мне, видимо, она приняла меня за молодую миссис Грэнвилл. В ее взгляде было что-то недоброе.

— Ну, вот, наконец, и мы, миссис Мейкен, — объявил Уильям Грэнвилл. — Это миссис Грэнвилл, а это ее подруга мисс Мэллори. Миссис Мейкен помогает мне содержать все в порядке, да, Милли? Она заботится обо всех моих удобствах.

Я почувствовала, что эта похвала имеет особое значение, что-то в их манере держаться подсказало мне, что хозяин состоит со своей экономкой в очень близких отношениях.

— Что ж, заходите, — пригласил он. Миссис Мейкен сказала.

— Добро пожаловать в Грэнвилл.

— Спасибо, — отозвалась я.

Фелисити кивнула, казалось, она была не в состоянии говорить. Теперь внимание миссис Мейкен было обращено на Фелисити, чутье меня не обмануло.

Мы вошли в небольшой холл. Дверь была открыта. Я увидела большую кухню, где, несмотря на жару, пылал очаг.

— Еда — первейшая необходимость, — провозгласил Уильям Грэнвилл. — Мы умираем с голоду. Целый день в дороге. Нас еще трясет. Леди не привыкли к такой дороге, Милли. Они из Старой страны.

Я заметила:

— Нас уже основательно покачало на корабле.

— Это было подготовкой к тому, что ждало вас впереди, — заявил мистер Грэнвилл. — Ну, так как там насчет еды, Милли?

— Все готово.

— Может быть, нам сначала умыться, — предложила я.

— Вот так-то, Милли. Леди хотят помыться.

— Так им понадобится горячая вода, — отозвалась экономка. — Сейчас велю Сэлу принести. Отвести их наверх?

— Я сам. А ты позаботься о еде.

Мы вошли в комнату, просторную и весьма скудно меблированную. В ней было ощущения комфорта, возможно, из-за деревянных полов и грубых циновок. Уильям Грэнвилл зажег масляную лампу.

— Ты видишь свой новый дом в первый раз, и в темноте, — сказал Грэнвилл. — Ты молчишь, любовь моя?

— Я очень устала, — вздохнула Фелисити.

— Конечно, конечно. Ну, ничего. Теперь ты дома. Мы поднялись по лестнице на второй этаж.

— Эта комната с балконом для новобрачных, — объявил Грэнвилл. — Окна приходится держать закрытыми. Москиты могут быть настоящей чумой. Они… и другие штуки. В глубинке ко многому приходится привыкать. Ну, а теперь я покажу вам комнату мисс Эннэлис.

Комната находилась в конце коридора. Я была рада оказаться как можно дальше от них.

Комната была маленькой, с голыми досками, грубыми циновками и кроватью с медными ножками. Там был таз с водой, шкаф и стул больше ничего.

— Вот, — сказал Грэнвилл, — здесь вы будете спать, пока оказываете нам честь своим присутствием.

— Спасибо, — сказала я, давая понять, что ему пора уходить.

Грэнвилл поколебался и смерил меня своим взглядом, который был мне так отвратителен и неприятен.

Я выглянула из маленького окна. Было слишком темно, чтобы можно было все разглядеть, однако я рассмотрела пристройки и вдалеке — кусты.