Книга Кирклендские услады, страница 30 – Виктория Холт

А я отметила, какие холодные были у нее при этом глаза, и все ее дружелюбие казалось наигранным.

Ну вот, подумала я. Стоит мне попасть в этом дом, и у меня возникают всякие фантазии! «Присматривать» — это слово можно толковать по-разному.

Руфь села за стол у окна. И начала рассказывать о том, что произошло за время моего отсутствия. Сэр Мэтью оправился от приступа, но перенесет ли следующий? Он уже очень стар, Деверела Смита это очень беспокоит.

— На прошлой неделе, — продолжала Руфь, — доктор провел у нас всю ночь. Он такой добросовестный. Отдает всего себя своим больным. Ночевать у нас не было никакой нужды. Мы могли бы послать за ним. Но он настоял.

— Некоторые врачи очень благородны, — отозвалась я.

— Бедный Деверел. Думаю, дома ему живется не слишком сладко.

— Вот как? Я ничего не знаю о его семье.

— Дамарис — его единственная дочь. А жить с миссис Смит, вероятно, очень тяжело. Ее считают больной. А я назвала бы ее ипохондриком. По-моему, она погружается в болезнь, чтобы привлечь к себе внимание.

— Она совсем не выходит?

— Редко. Считается, что она тяжело больна. Мне кажется, доктор потому и ушел с головой в лечение своих пациентов, что у него дома невыносимая обстановка. Конечно, он души не чает в Дамарис.

— Еще бы! Редкая красавица! А ее мать тоже хороша собой?

— Сходство есть, но Мьюриэл никогда не была и вполовину так хороша, как дочь.

— Даже и тогда она, наверное, была неотразима.

— Да, конечно. Мне очень жаль Дамарис. Я собиралась устроить для нее и Люка бал. Но разумеется, сейчас, когда у нас траур, об этом и речи быть не может… по крайней мере в этом году.

— Ей повезло, что у нее такой хороший друг, как вы.

— Это нам повезло, что у нас такой хороший доктор. Выпьете еще чашечку?

— Нет, благодарю. Этого достаточно.

— Наверное, вы хотите распаковать вещи? Разрешите прислать вам на помощь Мэри Джейн?

Я заколебалась. Но потом согласилась. Руфь ушла, и вскоре появилась Мэри Джейн, а с ней еще одна горничная, которая унесла поднос.

Я наблюдала, как Мэри Джейн, встав на колени возле моего чемодана, достает оттуда платья.

— Скоро мне придется покупать себе новые, — сказала я. — Эти мне уже не подойдут.

— Да, мадам, — улыбнулась Мэри Джейн.

Она была примерно моего роста, и мне пришло в голову, что, может быть, когда платья перестанут на мне сходиться, я отдам их ей, если они ей нравятся.

— Вы чему-то радуетесь, Мэри Джейи?

— Но ведь такие новости! Я правда рада, что вы вернулись.

Она, несомненно, говорила искренне, и я почувствовала себя гораздо лучше.

Дом опять начал как-то странно действовать на меня. Я находилась здесь не больше часа, а уже искала друзей… и врагов.

— Еще долго ждать, — посетовала я.

— Да, мадам. Моя сестра тоже в положении. У нее роды будут через пять месяцев. Мы, конечно, надеемся, что родится мальчик, хотя, если будет девочка, тоже плакать не станем.

— Значит, у вас есть сестра, Мэри Джейн?

— О да, мадам. Муж Этти работает в «Келли Грейндж». У них там хорошенький домик возле ворот. И дрова бесплатные. Это у нее будет первенец, мадам… Я навещаю ее, как только выдается минутка.

— Я думаю! Ну, будете рассказывать мне, как у нее дела. Выходит, Мэри Джейн, у нас с вами найдется о чем поговорить.

Она улыбнулась:

— Было время, Этти ужасно боялась. Все таки первый ребенок, не шутка. Они оба боялись, Джимми тоже. Сначала она выдумала, что умрет, потом — что младенец родится уродом. Да уж, наша Этти прямо вся тряслась от мысли, что, когда ребенок родится, чего-нибудь у него будет не хватать. Но Джим попросил доктора, и тот ее вразумил. Он очень хорошо к ней относится. Такого, как наш доктор, поискать надо.

— Доктор Смит?

— Ну да. Он добрый. Ему все равно, знатный ты или бедняк. Вот он Этти и сказал: «Не пугайтесь, миссис Хардкастл, ребенок не будет уродом, и все у него будет на месте. По всему видно, что он у вас будет здоровяк». И Этти сразу успокоилась.

— Нам повезло, — сказала я, — что за нами присматривает такой хороший доктор.

Мэри Джейн снова улыбнулась. А я, глядя, как она встряхивает платья и вешает их в шкаф, чувствовала, что на душе у меня полегчало. Казалось, эта миловидная девушка своей веселостью и йоркширским здравым смыслом придает комнате уютную обыденность.

В тот вечер после обеда мы все сидели в одной из гостиных на втором этаже недалеко от моей комнаты, когда доложили о приходе доктора Смита.

— Проводите его сюда, — распорядилась Руфь и, когда за слугой закрылась дверь, обернулась ко мне: — Он постоянно заходит. Такой внимательный.

— Любит устраивать переполох, — проворчал сэр Мэтью. — А я уже вполне поправился.

Доктор Смит вошел в гостиную, и я сразу увидела, что он ищет глазами меня.

— Рад видеть вас, миссис Рокуэлл, — сказал он.

— А вы знаете, чем объясняется ее приезд? — спросил сэр Мэтью.

— Ну конечно. Могу вас заверить, что к концу недели в деревне не останется никого, кто бы об этом не знал. Поверьте мне, я счастлив за вас… очень счастлив.

— И не только вы, — заявил сэр Мэтью.

— Мы вместе будем подготавливать детскую, — радостно объявила тетя Сара, словно дитя, которому пообещали редкостное удовольствие.

— Вот-вот! — подхватил Люк, и не прозвучал ли его голос несколько сардонически? — И все вместе подпоем Кэтрин, когда она вознесет благодарственную молитву Божьей Матери.

После этих слов наступило довольно неловкое молчание, и доктор Смит поспешил заметить:

— Миссис Рокуэлл надо теперь очень беречь.

— Конечно, конечно, мы это понимаем, — поддержала его Руфь.

Доктор подошел ко мне и быстро пожал руку. От него исходило неотразимое обаяние, и сейчас я почувствовала это особенно сильно. Смуглый, темноволосый, он был необыкновенно хорош собой и, как я догадывалась, способен на глубокое чувство. По-видимому, разочаровавшись в своей семейной жизни — а я не сомневалась, что так оно и было, — доктор перенес привязанность, которая не находила отклика у его жены, на своих больных. Я заметила, что сэр Мэтью, хоть и жалуется на чрезмерное усердие доктора, рад его видеть и в его присутствии чувствует себя увереннее. Вспомнила я и то, как, по словам Мэри Джейн, доктор был добр к ее сестре. Наверное, местные жители должны быть благодарны, что у доктора столь неудачная семейная жизнь, раз из-за нее он так предан своим больным.

— Я знаю, вы любите ездить верхом, — обратился ко мне доктор, — но я бы не рекомендовал заниматься этим слишком часто. Во всяком случае, начиная со следующего месяца.