Онлайн книга «Серьга Артемиды»
– Я… сейчас. Сейчас того… напишу! Насть, где мне… того… мамку с батькой… Написать-то можно все, что угодно, вдруг подумалось Джессике. Пока они проверят!.. – Откуда ты приехала? – спросила строгая тетка строгим голосом, и Джессика еще больше перепугалась. – Так из Мышкина я, – почти прошептала она. – В театральный поступаю. Второй раз уж. В прошлом году не поступила… – Мышкин – это на Оке? – спросил Даня Липницкий. – Не, на Волге. – Где ты ночуешь?.. – не отставала Настина бабушка. – В квартире койку снимаю. В этой… как ее… в Капотне. Только как я теперь туда поеду, когда денег нема? Настя с тревогой посмотрела на мать и бабку. Не выгонят же они человека на ночь глядя?! Или выгонят?.. Это они легко, особенно бабка, конечно. – Я могу отвезти, – вызвался Герман, которому чем дальше, тем больше все происходящее казалось странным и неправдоподобным. Сценарий с таким сюжетом он бы точно забраковал!.. – Не нужно никуда никого везти, – сказала Марина Тимофеевна. – Девочка переночует у нас. У Насти в комнате замечательный диван. Его, правда, нужно разобрать. – Вас не вызывали к следователю? – спросил Липницкий почему-то у Марины Тимофеевны. – Мы же все в неприятную историю попали! – Ничего себе, неприятная история! – фыркнула Настя. – Человека убили!.. – Нас пока не вызывали, но Тонечка собиралась следователю звонить. – Я хотела рассказать про часы, – вмешалась Тонечка. – У Светы Дольчиковой были очень приметные часы, их Настя запомнила. А потом они пропали. – Они были похожи на мои, старинные, еще прабабушкины. Мы думаем, вдруг это как-то поможет делу. Может быть, найдутся следы. – Н-да, – сказал Липницкий и поднялся из-за стола. – Нелепица какая-то. Молодая женщина, актриса – и вдруг упала с пожарной лестницы и сломала себе шею. Средь бела дня! – Ее убили, – отчеканила Настя. Джессика Костикова слушала с жадным любопытством. Страдания и горести были начисто забыты. Липницкий подошел к книжным полкам. – Сколько книг, – продолжал он, не меняя тона. – Целое богатство!.. В моей молодости считалось, что домашняя библиотека – признак интеллигентности. И одновременно зажиточности!.. Хрусталь и ковры просто у зажиточных, а у интеллектуалов еще и книги! – Так ведь все почти вернулось обратно, Андрей Данилович, – сказала Марина Тимофеевна. – Теперь наличие книг в доме, хоть каких-нибудь, вновь признак интеллекта и богатства хозяев. – У вас Чехов в сером переплете? – В сером. Вон он, полное собрание. – А Достоевский зеленый? – Зеленый. – Тогда Толстой, который Алексей, а не Лев, должен быть желтый. Марина Тимофеевна опять засмеялась и тоже подошла к полкам: – Каким же ему быть? Конечно, желтый. Джессика толкнула Настю в бок: – Чего это они? Та дернула плечом: – Выпендриваются они. – Раньше были подписные издания, – стала объяснять Тонечка. – Продавали подписку на собрание сочинений. Книги приходили в книжный магазин по одной, их нужно было выкупать. И те, старые собрания сочинений у всех одинаковые. То есть одинаково изданные. – Диккенс болотный такой, как моя машина, – подхватил Герман. – А Шолохов синий, – вставил Даня. Еще и он вступил – и ты, Брут! Настя не могла больше выносить этот бред. Она подбежала к полкам, выхватила том и сунула Липницкому под нос. – А вот это книга моего отца! – объявила она звенящим голосом. – Он был отличный писатель, самый лучший! Что? Не читали? Только на Шолохова силенок хватило?! – Настя! – Ба, отстань! Ты никогда его не любила! Никто из вас его не любил! Липницкий взглянул на нее, взял книгу, полез в нагрудный карман, достал очки, нацепил на нос и быстро прочел: – Феофан Конъ, «Ледяная роза Агурии». «По равнине он ехал шагом, опасаясь провалов и трещин. Два голубых солнца, висевших над зубчатыми пиками ледяных скал, заливали мертвенным светом Долину Теней. Так назвали это проклятое место Проводники. Особая каста Проводников ютилась в скальных пещерах, куда никто не знал хода. От страха его тренированная и выносливая хорса щерилась, грызла упряжь, и по всему мускулистому телу время от времени пробегала волна дрожи. Он знал, что хорса предчувствует беду – эти животные обладали телепатическим даром». Липницкий захлопнул книгу и сказал: – Дадите почитать? – Вам понравилось, да?! – просветлела Настя. Покуда он читал, она стояла, замерев, только шевелила губами, повторяя за Липницким волшебные слова. – Это же так круто, правда?! – Твой батька писатель? – вдруг восхитилась Джессика Костикова. – Самый настоящий?! Его прям в книжке напечатали?! – Да у него много книг! «Братство рапир», «Семь темных всадников», «Каменные кентавры времени» – это он все написал!.. Только я вам книжку не дам, она еще при папе вышла, я не могу дать, вдруг вы потеряете!.. Герман заметил, как переглянулись взрослые – Тонечка и Марина. Ничего хорошего не было в их переглядываниях, только беспокойство и как будто… страх. Словно они тоже предчувствовали беду, как непонятная хорса из книжки!.. Липницкий вернул книгу на полку. – Я попрошу помощника, и он мне найдет, – сказал он, словно успокаивая Настю. – Даня, нам пора ехать, теперь уж точно. – Да мы уж все съели, можно ехать, – согласился Даня. Никто не засмеялся. – Я провожу, – вызвалась Тонечка. – Я тоже поеду, – сказал Герман. Она кивнула. Ей было не до него. Липницкие уехали моментально – двери представительской «Ауди» словно сами собой распахнулись им навстречу, Даня плюхнулся на заднее сиденье и прокричал оттуда до свидания, затем сел отец, машина полыхнула фонарями, ходко взяла с места, и как не было ее. Тонечка и Герман немного постояли, глядя ей вслед. – Интересные ребята, – заметил Герман в конце концов. – Как-то… неожиданно все вышло. Липницкий собственной персоной! – Что я Насте скажу? – сама у себя спросила Тонечка. – Столько лет она ничего не знала, и у нас получалось!.. – Что получалось? Она махнула рукой. – Жить. А теперь что делать? Он не стал ничего спрашивать. В конце концов, его решительно не касается, как именно будет жить ее дочь. Вот как она сценарий поправит – это да. Это стоит обсудить. Такой прекрасный предлог!.. |