Книга Охотничья луна, страница 73 – Виктория Холт

— Ее кто-нибудь навещал?

— Сэр Джейсон приходил. О, я вспомнила. Была ужасная сцена. Это было за несколько дней до того, как Мейзи убралась. Миссис Мартиндейл кричала, а он ее успокаивал. Мейзи подслушивала под дверью, я застала ее за этим. Я сказала: «По правде вам не следовало бы это делать». «Не глупите, — сказала она. — Как же еще я узнаю, что к чему, если не буду этого делать». Она смеялась. Потом она сказала: «Похоже, это уютное гнездышко недолго будет оставаться нашим». Я ушла. А вскоре после этого я как раз виделась с мистером Джейсоном. Он как будто ненароком проезжал мимо, а я выводила Миранду на прогулку. Он окликнул меня и сказал: «Миссис Гитгингс, были бы вы готовы забрать Миранду к своей сестре и остаться там на неопределенный срок?» Я была так потрясена, что никак не могла постичь этого. А он сидел на своем коне, смотрел на меня сверху вниз и строил все эти планы. Я должна была немедленно все устроить; деньги будут присылаться регулярно каждый месяц, и все будет оплачиваться вперед. Если Миранде будет что-нибудь нужно, я должна сообщить прямо ему. Думаю ли я, что моя сестра согласится? Я сказала, что моя сестра будет прыгать от радости. Он выглядел очень довольным и сказал: «Я вам благодарен, миссис Гиттингс. Вы разрешили большую проблему».

— А что сказала миссис Мартиндейл, когда узнала?

— Она пожала плечами и не стала возражать. Вот я и принялась упаковываться, и мы уехали. Вы бы видели лицо Ады — потому что у меня не было времени ее предупредить. Она все снова и снова повторяла: «Ну, не думала». Потом она обняла Миранду и сказала: «Чудеса никогда не кончаются, верно, лапушка?» Она чуть не плакала от радости. Ведь Ада жила в одиночестве с тех пор, как наш отец умер.

— Я считаю, Миранде очень повезло, что у нее есть вы обе. Я знаю. У меня самой есть замечательная тетушка, которая дала мне любовь, в которой ребенок нуждается, когда растет. Но вот что я действительно хотела бы узнать: что произошло с миссис Мартиндейл.

— Видимо вскоре после нашего отъезда она тоже уехала.

— Она говорила, что уедет? Не давала ли каких-нибудь указаний?

— Она не говорила мне, что уезжает. Ни о каких планах ничего не говорила.

Я начинала ощущать, что от страха мне становится дурно. Моя встреча с миссис Гиттингс только усилила мои подозрения.

— Не могу передать вам, как я счастлива, что живу здесь, мисс Грант, — продолжала она. — Житье с миссис Мартиндейл не было медом. Иногда она была очень невыдержанной дамой. Мы все из-за нее довольно нервничали, даже Мейзи, которая могла за себя постоять. А сколько раз она приказывала Мейзи убираться! Но, кажется, у Мейзи была над ней какая-то власть. Я удивлена, что она уехала, потому что сколько бы они ни ссорились, они всегда мирились. Видать, в этот последний раз дело зашло слишком далеко. Мейзи всегда говорила, что им попалось хорошее дельце. Сэр Джейсон и все такое…

— Очень странно, что уехала она столь внезапно.

— Да и нет. С миссис Мартиндейл никогда нельзя быть ни в чем уверенным.

Мы продолжали говорить, но я не могла больше ничего узнать. Дик Грэмм приехал за мной, Ада вышла из теплицы и сказала, что рада была со мной познакомиться.

На обратном пути мне было очень не по себе.

Я знала, что невозможно будет бесконечно избегать сэра Джейсона. Он решительно настроился меня поймать, и было ясно, что в конце концов он так и сделает.

Это произошло на четвертый день после моего визита в Бристонли.

У меня был перерыв в два часа, и я взяла одну из лошадей. Он догнал меня около леса недалеко от Грачиного Стана. Я думаю, оттуда он и ехал.

— Вы избегали меня, Корделия, — сказал он с упреком. Его дерзость была ни с чем не сравнимой, и я не могла не рассмеяться.

— Вы воображали, что я могу иначе? — спросила я.

— Нет… после моего ужасного поведения в последний раз, когда мы были наедине. Я пытался подстеречь вас, чтобы попросить прощения.

— Вы меня удивляете.

— Ну что ж, значит, я прощен?

— Я не хочу вас больше видеть. Неужели вы не понимаете, что оскорбили меня?

— Оскорбил вас? Напротив, это был высочайший комплимент мужчины женщине.

— Не говорите чепухи, — сказала я и пришпорила лошадь.

Но он, конечно же, не отстал.

— Пожалуйста, позвольте мне объяснить. Я приехал просить вас выйти за меня замуж.

Я снова засмеялась.

— Без моих верительных грамот? — сказала я. — Вы очень спешите.

— Ни в коем случае. Я очень серьезно все обдумал. Я хочу вас… и только вы подойдете.

— Вас постигла неудача. Прощайте.

— Я никогда не принимаю отказа.

— Вам следует помнить, что в супружестве участвуют двое. Возможно, ваши предки, которыми вы, похоже, так гордитесь, и обладали привычкой тащить невест к алтарю силой и под угрозой ножа заставлять их произносить обеты… но в наше время это не выйдет.

— Мы никогда ничего подобного не делали. Откуда вы взяли такую идею? Мы всегда были самой лучшей партией в округе, и женщины строили планы, как бы опутать нас брачными узами.

— Нонсенс. Вы мне не нравитесь. Я вам не доверяю. Вы вели себя со мною варварски, и единственный для вас способ заслужить прощение — уйти с глаз моих и никогда больше не показываться.

— Увы, похоже, придется обойтись без вашего прощения.

— Я не хочу иметь с вами ничего общего. И мне не хотелось бы, чтобы кто-то думал, что я имею к вам отношение. Буду очень благодарна, если вы оставите меня в покое.

— Это нелегко сделать по двум причинам. Одна — школьный маскарад и достойная мисс Хетерингтон. Другая и даже более непреодолимая в том, что я вами одурманен.

— В таком случае найдите поскорее, кого одарить своей любовью. Где миссис Мартиндейл?

— В Лондоне, я думаю.

— Неужели вы совершенно бесчувственны? Вам известно, что говорят о ней… и о вас?

— Позвольте мне угадать. Я ее убил. Верно?

— Это подразумевается. Вы сделали это?

Он смеялся надо мной.

— О Господи! Вот так вопрос. Значит вы считаете меня убийцей, не так ли?

— Не так давно я видела очень уродливую сторону вашей натуры.

— Дорогая Корделия, я люблю вас. Я пытался сделать вас счастливой.

— Вам забавно. Я же не считаю происшедшее шуткой.

— Вы были бы так счастливы! Мы строили бы планы. Это было бы чудесно. Я показал бы вам новую Корделию.

— Вы очень высокого мнения о себе. Я его не разделяю. И не думаю, что другие разделяют.

— Если бы только вы дали себе шанс узнать меня.

— Судя по тому, что я уже знаю, не думаю, что это было бы приятным знакомством.