Онлайн книга «Новая история Колобка, или Как я добегалась»
|
Он крутанул пустую кружку. Я, не спрашивая, встала и налила еще чая ему и себе, чтобы чем-то занять молчание. — Да, он допустил ошибку, но он от этой сделки теперь отстранен, и ее веду я. Угу, спасибо. Хрен редьки не слаще. Он длиньше. Хотя я не мерила. Мысли, вильнувшие не в ту сторону, я призвала к порядку и утопила в чае. А упорный Мирослав, теперь я веду эту сделку, Радомилович, продолжил: — Я клянусь, что “Азоринвест” не имеет отношения к пожару. Ты мне веришь? Я криво улыбнулась — не ему, а танцу чаинок: — Скажем, так… Теперь я допускаю, что это могли быть и не вы. Будем считать, что “Как же с тобой трудно, женщина!” мне послышалось. А то, подстегиваемая стрессами последних недель, я могла бы и добавить трудностей в копилку. — Ладно, — Мир со вздохом откинулся на стену. — Лучше подумай, кто еще может быть заинтересован в вашей базе отдыха? Я отмахнулась: — Да кто еще… — и умолкла. Черт. Черт-черт-черт! — Что? — Мирослав даже вперед подался, и глаза азартом блеснули. Я неохотно, осторожно подбирая слова призналась: — Несколько лет назад на “Тишину” уже совершалась рейдерская атака, — Азор привычно вскинулся, что их атака не рейдерская, я привычно взглядом дала понять, что я по этому поводу думаю… Обмен любезностями, куда без него. — Правда, не “на мягких лапах”, а силовая. Но в тот раз нам повезло. Сотрудник базы сумел вывезти с территории печать и ключевые документы, а без них захват терял смысл… Мирослав смотрел странно. Я ответила вопросительным взглядом: что?! — Ты тоже там была? Нет, я мимо проходила! Макса тогда не было в городе — каждый год в конце лета-начале осени, примерно в одно и то же время, он на пару недель улетал через полстраны, в дикую тмутаракань, порыбачить и пошататься по камчатскому заповеднику. Захватчики подгадали визит именно к этому моменту — уверена, будь он на месте, они на такую наглость не решились бы. Разоружили охрану, согнали персонал в приемную административного терема… Отобрали сумки и телефоны. Крепкие ребята в черных масках и с оружием действовали привычно и деловито. Мы столпились внизу, кучка испуганных людей, в основном, женщин — мужчин на базе совсем мало было. Я придерживала руками объемный живот: на моем шестом месяце он был уже здоровенным. Трое из нападавших остались на первом этаже, контролировать сотрудников “Тишины”, а остальные быстро, но без суеты расползлись по зданию. Моё сознание словно расслоилось: я одновременно наблюдала холл, стойку администратора, диваны, мою куртку рядом, которую я же и уронила несколько секунд назад, когда плечистые парни в черном завернули меня от выхода, и одновременно отчетливо видела, как на втором и третьем этажах потрошат бухгалтерию, кабинеты юриста и Елистратова. Нет, видела — не то слово. Просто знала, и всё. Без каких либо усилий, безо всякого желания со своей стороны, я знала, кто, где и чем занимается. Отдельно по каждому и одновременно обо всех. От страха тошнило. “У меня пока нет” — сказал один другому наверху. Я медленно покосилась вперед всем телом, сгибаясь, сворачиваясь вокруг своего живота. “Пока не нашли” — отчитался кто-то в телефон. Первый стон был почти не слышным. “Ищем, ищем!” — подбодрили черных на третьем этаже властно и уверенно. Второй стон оказался громче. Третий… потом я не считала: скулила в голос, обвив руками бесценное пузо, зажмурившись и стиснув зубы, сосредоточившись на ощущениях внутри себя. И всё же переговоры черномасочных лились через мое сознание. “Первый, первый, у меня тут беременная, согнулась и орёт, что делать?” “Четвертый, ты что, с ума сошел?” “Твою мать, первый, она, кажется, рожает” Длинная матерная тирада. “Четвертый, ждите. Сейчас я получу инструкции”. Испарина на моем лице, я уже ору, не затыкаясь, мое непрерывное “Ой, ой, ой!” — устойчивый аккомпанемент переговоров черномасочников. Первый на третьем этаже говорит в телефон про рожающую бабу, и я не достаю своим странным знанием до того, кто ему отвечает, но спустя минуту Первый резко приказывает в рацию: в больницу ее, быстро! Никаких мертвых детей! Меня подхватывают с двух сторон чужие руки, но я отчаянно пищу, и меня отпускают. Я поднимаю с пола куртку: — Сумка! Моя сумка! — и тянусь за ней в общую кучу. Меня отдергивают, и сумку, кажется, на всякий случай еще раз проверяют. Я прижимаю к себе куртку, и медленно-медленно семеню к выходу… Я сморгнула, выныривая из воспоминания. Меня тогда привезли в поселковую больницу, предупредили, что если начну болтать — пожалею, и один из нападавших, назвавшись мужем, всё сидел со мной, гипнотизировал взглядом, пока не зазвонил телефон, и его не отозвали. Обыскать мою куртку так и не догадались. В ее рукав я, накрытая странным предзнанием, за несколько минут до нападения сунула свернутые трубкой учредительные документы и выдранное из печати клише. А охрану, кстати, Макс после того происшествия сменил. — Конечно, была, — устало вздохнула я. — Странный вопрос. Я ожидала других. Вроде “удалось ли установить заказчика”. — И как, удалось? — недовольно отозвался Мир. — Нет, — отрезала я. А жаль. Вот кого я бы с удовольствием прокатила на Елань и познакомила с раками! — Ладно. Не припомнишь точно, когда это было? Такое забудешь, пожалуй… Я пожала плечами и продиктовала, наблюдая, как он записывает дату в телефон. Черт с ними, пусть роют. Сомневаюсь, правда, что что-то откопают. Утешает только одно: конфиденциальных данных я Азорам точно не выдала. Сама история отнюдь не тайна, её вовсю полоскали в сети, а свои ежегодные камчатские отпуска Макс с тех пор прекратил. Мирослав Радомилович отбыли. Не буду врать, что добровольно. Просто я спохватилась, что мое развеселое трио вот-вот проснется, отдохнувшее, посвежевшее… А тут дядя доктор. Дети у меня человеколюбивые, дядя доктор — новенький, ни разу не играный. Ну, и как тут устоять?! Нет, я не скупая, и не жадничаю делиться с Азором общими детьми (до недавнего времени — моими, единоличными). Просто Азор еще не посвятил меня во все тонкости ухода за альтерами-полукровками, а потому пока что нужен нам в здравом уме и твердой памяти. |