Онлайн книга «Новая история Колобка, или Как я добегалась»
|
Мы продолжили буравить Азора сердитыми взглядами, а этот гад взял и снова всё испортил. рассмеялся и поднял одну руку в жесте “Сдаюсь!”: — Всё, всё, больше не буду! Мы с Адкой переглянулись. “Сомневаюсь!” — сигнализировал мне её взгляд. “Да уж однозначно!” — ответно телепатировала я. Обменявшись авторитетными мнениями, мы скорбно вздохнули и дружно отвернулись. Мир смеялся без смеха, одними глазами. — Я из детдома, — буднично ответила Ада на вопрос, о котором все благополучно успели забыть. Я потерла ребра слева. Что-то мне как-то стало… странно. Беспокойно. — Ну, если точно, то в детском доме я была не так уж долго. Мне одиннадцать лет было, когда мама с папой на машине разбились. Меня бабушка к себе забрала. Но она уже старенькая была, ну и папина смерть по ней очень ударила. Мы в целом, нормально с ней жили — хозяйство, дом, всё как у всех. Три года как-то справлялись. А потом всё как-то разом резко посыпалось. Бабушка умерла, меня забрали, а без присмотра деревенский дом долго не простоит — он очень быстро рушиться стал, и в первую же зиму сгорел. Может, туда греться кто-то залез, может, дети играли… Из-за этого у Адки и были те сложности, которые нас познакомили. На момент поступления в детский дом, жильё за Адкой числилось. И бюрократы-крючкотворы ухватились за это, чтобы отказать сироте в предоставлении положенного по закону, ссылаясь на то, что у Адки есть доставшийся ей в наследство бабкин дом, а что пострадал от огня — так у нее, Аделаиды Константиновны, ручки есть, ножки есть — ремонт сделает. Понадеялись, что молоденькая дурочка не станет бороться. Я зло дернула углом рта — за жилье для Адки мы сражались до сих пор. Дай бог, чтобы к окончанию ею университета выдавить удалось. А еще я поймала себя на том, что испытываю что-то, подозрительно похожее на ревность. Мирослав, сволочь обаятельная, Радомилович легко и непринужденно разговорил мою недоверчивую буку — а я, между прочим, всё это у нее по капельке, по крупинке выманивала! Повертев эти мысли, я отмахнулась от них. Беспокойство свербело и грызло, а я никак не могла выловить причину. А у Мирослава другие мысли в это время варились. Бросив быстрый взгляд в зеркало на Аду, он осторожно уточнил: — Ад, а ты не припоминаешь, ты, когда в детдом попала, не болела? Вот чтоб прям сильно? Не было такого? — Ну, было, — удивилась Ада. — А что? Он дернул плечом, и когда заговорил, то уверенности в его голосе особой не было. — Да, понимаешь, похоже кое на что твое описание. Чтобы в один год дом начал рушиться — это всё же… Странно. Я не большой специалист в ваших возможностях, но похоже, что ты те три года дом на себе держала. Бабушка часто болела? Скорую к ней вызывали? Она растерянно кивнула, и Мир невесело сощурился: — Очень похоже, что ты бабушкино здоровье на себе тащила. По-детски, неосознанно, неумело… Замкнула всё на себя и держала, сколько смогла. Потом тебя забрали — ключ из замка вынули. Система развалилась, и всё, как ты выразилась, посыпалось. А тебя накрыл откат. Потому и болела, потому и не раскрывалась так долго — двадцать один для ведьмы, это все же поздновато, одиннадцать — слишком рано. Очень потратилась и надорвалась. Я потерла грудь, поморщилась. — Мир, а почему товарки по ремеслу Аду не нашли, не поддержали как-то? Ты же сам говорил — ваши предпочитают держаться кланами, семьями. И в Чернорецке довольно большая община. Всё-таки девчонка одна осталась, ей поддержка как никогда нужна была… — Угу, — он кивнул. — Предпочитают. Наши. А ведьмы — индивидуалистки. Каждая сама по себе и все сами за себя. Стихия и хаос. Как их главы кругов в повиновении удерживают — большой вопрос. Да и вообще… Сила развращает, Лен. Сила, передаваемая из поколение в поколение — тем более. Порождает ощущение вседозволенности. Люди, зачастую, начинают считать себя выше других… — Ага, — поддакнула ему с заднего сиденья Адка. — Например, начинают думать, что имеют права прийти и отобрать чужое дело! — Мы не… — досадливо начал Мир традиционные возражения, но мадемуазель-правдолюб его снова перебила. — А получив в ответ твердое “Нет!”, начать угрожать! Всё-таки, однажды Адку за её характер задушат. Мирослав, железные нервы, Радомилович на провокацию не повелся, в оправдания не скатился, только посмотрел на ехидну и головой слегка покачал. Мол, юна ты еще, девица, и зелена, и жизни не знаешь! Девица в ответ сощурила глаза — как по заказу, юные и зеленые. Но, что бы там не думал Мир, жизнь — знающие. Я потерла грудь, пытаясь сформулировать, что же меня так беспокоит. Тревога нарастала, но каждый раз, когда я пыталась сконцентрировать на ней свое внимание, она рассеивалась, и локализовать причину не получалось. — Лен, с тобой всё в порядке? — спросил Мир, поглядывая на меня искоса. — Да, всё хорошо, — я потерла руки. — Вот здесь поверни налево. Он посмотрел вопросительно на меня, недоуменно на навигатор, рисующий прямую линию пути, и промолчал. Со сменой сигнала светофора машина свернула влево. Беспокойство усилилось, но теперь я по крайней мере смогла ухватить его за хвост. — Быстрее. Здесь направо, и сразу под мост. Сейчас будет развязка, там застрять можно, съезжай во дворы. Нервы гудели. Как только я поняла, куда меня тянет, они вытянулись в струну и теперь от малейшей задержки пели мне — быстрее, быстрее, быстрее! Если бы я могла, я бы вышвырнула Мирослава из-за руля и повела машину сама, сворачивая время и пространство, вытягивая путь по прямой, кратчайшим путем из точки А в точку Б… — Вы свернули с маршрута, — механическим женским голосом повторял навигатор. Адка вцепилась в спинку кресла и смотрела огромными круглыми глазами, не понимая, что происходит. Быстрее, быстрее, быстрее — шептали мне все чувства. Опаздываю, опаздываю, я безнадежно опаздываю! Знакомый двор, знакомый дом. Консьерж, вылетевший наперерез нашей бравой троице: — Вы к кому? — Ольга Владимировна Колобкова, к Елистратову, в двести восьмую! — отбарабанила я, снова без всяких сомнений зная, что Макс не аннулировал мой гостевой пропуск. — Это со мной! — Не положено! — резвый парень, беспрепятственно пропустивший к лифту меня, перегородил дорогу Миру и Адке. Вдавливая кнопку вызова лифта, я краем глаза успела заметить, как Ада, сверкнув глазищами, отступила в сторону, как Мир пытается что-то объяснить охраннику… А я лишь на месте не плясала — быстрее, быстрее, быстрее! |