Книга Новая история Колобка, или Как я добегалась, страница 58 – Яна Ясная

— Кто доверит такое дело подростку? — Мир присоединился к оппозиции.

— Предлагаю выяснить всё у первоисточника, — буркнул Макс. — Версии мы можем строить сколько угодно.

Логично, согласилась я мысленно, и все остальные, видимо, тоже, потому что разом зашевелились.

— Сейчас я ее в чувство приведу, — вздохнул Мир.

— Я тебе приведу, — всё с теми же ласково-мурлычущими интонациями откликнулся Бронислав. — Во-первых, не спеши, во-вторых, я и сам с усам… Максим Михайлович, у вас пары брючных ремней не найдется?

Нашлись, и даже больше, чем пара — Макс, не мудрствуя лукаво, принес их все сразу, вместе с вешалкой.

Рогволодович придирчиво повертел её, выбирая наиболее удовлетворяющие его взыскательному вкусу. Определился с выбором, выдернул подходящие, вешалку положил на столик, рядом с колдовскими цацками.

Выглядели они, кстати, абсолютно обыкновенно, никакой особой силы от них не исходило, да и вообще… Бижутерия как бижутерия, кое-что — явный авторский хэнд-мейд, часть и вовсе обычного потокового производства, по виду.

— Как вас вообще сюда занесло? — уточнил он между делом. — Вы же, вроде, к врачу собирались и потом сразу домой, спасать от меня детей?

Во-первых, еще неизвестно, кого от кого спасать, а во-вторых, хороший вопрос. Если бы я знала — я бы на него обязательно ответила.

Адка перескочила взглядом с Бронислва на меня.

— Лене понадобилось к начальнику, заехали по-быстрому, — пояснил дяде Мир, внезапно пришедший на выручку. — Ну и сам видишь, с врачом у нас в итоге как-то не срослось.

Макс взглянул на меня обеспокоенно — в отличии от Бронислава, он точно знал, что я бы скорее позвонила, чем приехала. Да и не объясняла эта версия одной маленькой детали — как у меня появились ключи.

Я, в целом, и не сомневалась, что Макс тоже задал бы мне этот вопрос, просто не при ком-то.

— Может, лучше за спиной? — деловито уточнила наидобрейшая моя, когда Бронислав свел запястья барышни и ловко захлестнул их петлей.

— Не учи папу Карло строгать Буратино, — благодушно отозвался Азор-старший. — С вашей сестрой нужно бдительно следить за руками, чтоб вы ими не откололи чего.

Ада слушала с превеликим вниманием.

Н-да, не сложится у нее с сестрами по ремеслу, ой, не сложится…

На первой же минуте лекции, объясняющей благодарной слушательнице, как, в случае нужды, быстро и эффективно соорудить кляп из ремня для брюк, я поняла, что у меня с ведьмами тоже не сложится. Особенно в той части, где их допрашивают.

Слава богу, демонстрировать методику прямо сейчас никто не собирался, просто запасливый дядюшка подготовился на случай возможных неожиданностей, но…

— Ада, ты бы лучше воды приготовила. Когда она придёт в себя — она будет очень хотеть пить! — напомнила я о себе и об основополагающих принципах гуманизма в целом и позорно сбежала.

Относить ключи соседке, пока она не эвакуировалась из здания, спасаясь от грядущего взрыва. Или не вызвала к нам отряд в тридцать витязей прекрасных, что вероятней.

Без чешуи, но с дубинками.

Вернув почтенной даме знак Елистратовского доверия и заверив, что всё было в порядке, и Макс ей ужасно благодарен, и вообще, скоро приедет, и я его непременно дождусь, спустилась на пролет и присела на ступеньку.

Дурнота, вроде бы уже отступившая, вдруг вернулась, да и наблюдать за тем, как «дядя Бронислав» допрашивает ведьму, по прежнему не было то ли желания, то ли сил. И не то, чтобы он собирался и впрямь ее пытать…

В общем, я рассудила, что в квартире и без меня тесно, а я вот лучше тут посижу, подышу свежим подъездным воздухом.

В конце концов, там Макс и Адка, с такой группой поддержки нет ни единого шанса, что меня обнесут с какой-нибудь ценной информацией, а раз так…

Мир присоединился ко мне спустя буквально минуту, сел рядом и протянул термос, который, кажется, привез с собой Бронислав Рогволодович.

— Попей.

Я с готовностью сделала глоток и испытала острое разочарование. Вместо ожидаемого горячительного, в термосе была самая обычная вода. Еще и с каким-то противным минеральным привкусом. М-да, собутыльник в минуту горести из Мирослава Радомиловича — так себе!

Однако под поощряющим взглядом я сделала еще пару глотков и вернула термос Азору. Сам пусть пьет. Он, не будь дурак, тоже хлебнул, а потом вкрадчиво поинтересовался, закручивая крышку:

— Лен, ты за последние недели ничего… странного не заметила?

— Ты издеваешься?! — искренне сорвалась на фальцет я.

— Ладно, уточню, — хмыкнул Радомилович. — Едем мы, значит, везем Аду к доктору, а потом…

Многозначительное молчание повисло в воздухе. Я насупленно молчала. Ой, вот не надо наезжать на женскую интуицию!

Я посопела.

— Мир, если ты сейчас опять начнешь насчет Макса…

Азор, запрокинув голову, хохотнул.

— Вот не переживай насчет Макса больше! К младенцам я не ревную! Даже если они голопопые…

— Справедливости ради, голая там была не попа, — растерянно пробормотала я. — Вернее — не только попа!

Боже, зачем я это делаю? Явно не от великого ума… Разве что, проверить — насколько можно верить его "не ревную"…

— Но вообще при чем тут младенцы?!.. — да, зажигание у меня сегодня позднее, но и мысли Мирослава, сама таинственность, Радомиловича, скакала очень переменными курсами.

Мир продолжал смотреть на меня умиленно. Но совершенно не собирался колоться, потому что прозвучал следующий ничего не поясняющий вопрос:

— Лен, тебе от водички полегчало?

Я прислушалась к себе. Ну полегчало. Но от водички ли?

— Ага, — кивнул Мир. — Лен, помнишь я тебе рассказывал про гендерные заморочки? Ну, что у мужчин-альтеров это боевое предвидение?

Я смотрела на него подозрительно. Не нра-а-авится мне куда вот сейчас тема завернулась!

— Так вот. У женщин есть свое предвидение. Только завязано оно на опасность, угрожающую их детям. Ну… или тем, кого они воспринимают на уровне фактически своих детей. Материнский инстинкт суров и беспощаден, — добавил Азор и снова заухмылялся, явно что то себе представив.

Он выглядел таким совершенно, омерзительно довольным, что руки сами тянулись стереть это выражение с его физиономии.

Это просто возмутительно выглядеть таким довольным, когда я тут вся в прострации сижу и в себя завернута!

— Так что вспоминай, Колобок, — добил меня бессердечный нелюдь, — У кого из твоих родственников в роду были двойняшки?

— Ни у кого не было, — растерялась я, окончательно потеряв нить рассуждений (а ведь только что почти в руках была!), и возопила: — А двойняшки-то тут при чем?!