Книга Согретые солнцем, страница 66 – Светлана Талан

Валерия вышла, и Геля прикрыла за ней дверь.

– Читай уже! – поторопила сестру Злата.

Ангелина вслух прочла письмо Романии, положила его на стол, прикрыла ладонью и нервно постучала пальцами по столу.

– И что ты думаешь по этому поводу? – Геля взглянула на сестру.

– Я… Я не знаю. Все еще в шоке, не могу прийти в себя и поверить, что все это случилось, – растерянно произнесла Злата. – Голова не работает.

– Бедная Ромка! Такая у нее тяжелая судьба! – сказала Геля.

– Мы даже не провели ее в последний путь.

– И что мы теперь будем делать? – Ангелина взглянула на сестру.

– Думаю, что надо сделать так, как хотела Рома.

– То есть?

– Забрать их и пожить некоторое время в родительском доме.

– Кого это «их»? Ты думаешь, что я буду жить в доме с собакой?!

– Как хочешь, а я поживу. Сейчас возьмем вещи ребенка, его игрушки и поедем в Липовое. Ты побудешь с мальчиком, а я съезжу к себе на твоей машине и заберу Романа.

Ангелина задумалась.

– Хорошо, – сказала она, выдержав долгую паузу. – Поступим, как ты предлагаешь, но сначала надо съездить на могилку Ромы.

– Так и сделаем, – согласилась Злата.

Ангелина осталась одна в доме с собакой и мальчиком. Пока собрали вещи и игрушки ребенка, пока съездили на могилу сестры и там наплакались от души, пока добрались в поселок и приготовили поесть, наступил вечер. Злата уехала к себе домой и пообещала вернуться на следующий день, а Геле предстояло уложить мальчика спать. Денис был растерян, он не понимал, что происходит, почему его увезли куда-то чужие тетки и где его мама. Ангелина попыталась поиграть с ним в машинки, но мальчик спрятался за собаку и лишь испуганно выглядывал из-за нее. Он без конца обнимал пса, прижимался к нему, словно ища защиты от мира, который ему был непонятен.

– Где мама? – спрашивал ребенок время от времени, а Геля не знала, как ему объяснить, что его мамы уже нет.

– Мама придет через месяц, – сказала она, но ребенок не понимал ее слов и снова спрашивал, где мама.

– Господи, что же мне с тобой делать?! – сказала в отчаянии Геля. – Я так долго не выдержу!

Она ушла на кухню, подогрела гречневую кашу, сваренную на молоке, разложила ее в две тарелки.

– Дениска, пойдем есть, – позвала она ребенка.

– Демирчик, пойдем есть, – сказал мальчик, и пес облизнулся.

Дениска пошел на кухню только тогда, когда туда направился Демир.

– Садись за стол, сейчас мы с тобой будем ужинать, – сказала Геля, подвинув к мальчику тарелку и ложку.

– Демирка будет ужинать. – Ребенок показал пальчиком на собаку.

– Мы с тобой поедим, а потом Демир, – сказала ему Геля.

– Демирка будет ужинать! – повторил мальчик.

Ангелина вздохнула, нашла железную миску, наполнила ее кашей и отнесла в коридор. За миской пошел Демир, а за ним – Денис.

– Куда же ты? – окликнула Геля мальчика.

Дениска сел на пол рядом с собакой и взял рукой кашу из миски.

– Что ты делаешь?! – кинулась к нему Геля. – Нельзя!

Мальчик удивленно посмотрел на тетю, отправил в рот кашу и улыбнулся.

– Дениска и Демирка едят! – радостно сообщил ребенок.

– Ну что мне с тобой делать? – Геля была в отчаянии.

Она хотела забрать мальчика, но боялась подойти к огромной собаке, которая уплетала кашу с большим аппетитом. Ангелине ничего не оставалось, кроме как дождаться, пока Демир доест. Собака, вылизав миску до блеска, вернулась на кухню, где на столе стояли две нетронутые тарелки с кашей. Демир сел рядом, и, раздувая ноздри, шумно втянул в себя воздух и облизнулся.

– Ну ты и проглот! – сказала ему Геля.

Дениска сел на свое место и повторил:

– Демирка будет есть!

– Да Демирка твой уже целую миску умял, как за себя кинул! – сказала Геля, но ребенок все не ел и только повторял то же самое.

«Надо дать псу еще каши», – догадалась она.

Геля принесла миску, из которой ела собака, наполнила ее кашей и поставила рядом со стулом Дениски. Мальчик с довольным видом улыбнулся и взял в руки ложку. Геля, понаблюдав, как он не совсем умело и аккуратно орудует ложкой, хотела покормить его, но он поморщился и сказал:

– Я сам!

– Сам так сам, – согласилась Геля и принялась за еду.

После ужина на столе вокруг тарелки мальчика остался круг из каши. Геля молча убрала со стола.

– Спасибо, тетя! – сказал ребенок, улыбаясь.

– Чудо ты! Пойдем умываться! Вон как перепачкался!

Дениска пошел за Гелей в ванную комнату. Она открыла кран и хотела умыть его, но он недовольно затопал ногами.

– Я сам! – сказал он и закрыл кран.

– Ну хорошо, умывайся! – сказала Геля и отошла в сторону.

Она наблюдала за тем, как мальчик сам пустил воду, подставил под струю ручки и потер их, затем мокрыми руками поводил по лицу, снова сполоснул руки и, не закрыв кран, вытер лицо полотенцем. Она молча закрыла воду и показала Дениске, где туалет.

– Я сам! – заявил мальчик.

– Вот и чудненько! – согласилась Геля.

Она очень устала за день и хотела поскорее лечь отдохнуть, но нужно было уложить ребенка спать. Геля провела его в свою комнату, положила на кровать, но ребенок тут же вскочил с постели.

– Где моя мама? – спросил он и пошел искать мать по всему дому.

Сердце Гели сжалось от боли. Она не знала, как обращаться с таким ребенком и как его уложить спать. Мальчик, заглянув во все комнаты, вернулся к ней.

– Мамы нет? – спросил он, глядя на Гелю раскосыми глазками.

– Мамы нет, – ответила она.

– Тетя есть?

– Да, есть тетя. Пойдем со мной!

Геля взяла мальчика за руку и повела в спальню родителей, где стояла широкая двуспальная кровать. Ребенок послушно шел с ней, но все время оглядывался, идет ли за ними собака.

– Будешь спать с тетей? – спросила она, расстилая постель.

– Тетя хорошая? – спросил мальчик, глядя на Гелю.

– Иди ложись, – сказала она, растерявшись и не зная, что ему ответить.

Дениска забрался в постель, Геля легла рядом. Мальчик обнял ее за шею, крепко прижался и поцеловал в щеку.

– Моя тетя! Тетя хорошая!

Эти прикосновения нежных детских ручек заставили ее сердце бешено биться в груди. Мальчик закрыл глаза, но руки не разжал, и Ангелина боялась пошевелиться, чтобы он не разомкнул объятия. Ребенок быстро уснул – Геля поняла это по его спокойному размеренному дыханию. Рядом с кроватью улегся Демир, зевнул и притих. Ангелина лежала, чуть дыша. Она смотрела, как безмятежно спит ребенок, как порозовели его щечки, а на лобике выступило несколько капель пота. Ее тело затекло в неудобной позе, но она не шевелилась, наслаждаясь ощущением детских объятий. Нужно было встать, чтобы погасить свет, но она не поднималась. Во сне мальчик открыл рот, и по его щечке потекла тоненькая струйка слюны. У Ангелины уже болела шея, но она терпела до тех пор, пока ребенок не пошевелился во сне. Он убрал руки и тихо позвал: «Мамочка!»