Онлайн книга «Бродский и судьбы трех женщин»
|
Я в городе невзрачном родилась, где – церковка, два-три ученых сана и крупная больница (как ни странно — «психушка»), что за годы разрослась. Я в детстве часто говорила «нет». В том радости для близких было мало. Я и сама бы, право, не желала такую дочь произвести на свет. (Перевод с немецкого Марины Гершенович.) Вот один из примеров гордыни «маленькой пани Баникевич-Гронской». Семья Валентины жила бедно, как, впрочем, и большинство семей в деревне. Да, вдобавок к этому отец с матерью развелись и завели другие семьи. У отчима было много своих детей, которые часто приезжали к отцу. Его дети ели из общей миски, и вся эта картина выглядела не очень эстетично. Маленькая и гордая пани не могла видеть это «пиршество богов» и часто уходила из-за стола голодной. А когда мать варила гнилую картошку для свиней, то маленькая пани сидела рядом, выбирала не совсем прогнившую, чтобы хоть что-нибудь поесть. «Не обращайте внимания, – говорила мать, – наша Валентина ест только с принцами или со свиньями. Людей она не признает». Мать Валентины оказалась недалека от истины: через полвека ее дочь, профессор Килского университета, будет обедать за одним столом с английским принцем Майклом Кентским, по матери из рода Романовых. Так что, читатель, иронизируя, шутя и мечтая, будь осторожен – мечты иногда сбываются! Маленькая Валя рано научилась читать и считать: учебник арифметики для начальной школы Н.С. Попова, «Учпедгиз», Ленинград, 1937 г., она никогда не выпускала из рук и даже спала с ним в обнимку, вероятно, уже тогда предчувствуя, что арифметика понадобится ей, чтобы считать метафоры и другие тропы Иосифа Бродского. Свою гордыню ВП пронесла через всю жизнь. Доказательством является другой пример из жизни «уже взрослой пани Баникевич-Гронской». Звоню Валентине: «Как дела?» «Срочно нужны деньги на антологию поэтов о Бродском!» Меня это не удивило, потому что она всегда ищет деньги для других: то для приглашения поэтов в Англию, то для сборника русских поэтесс в английских переводах, то для антологии о Бродском, то для установки бюста Бродского в Килском университете, сейчас она ищет деньги для проведения фестиваля Бродского в Израиле… «Да нет ничего проще!» – отвечает ваш покорный слуга. «Так подскажите, где их найти?» – с надеждой в голосе вопрошает Валентина. «Возьмите необходимую Вам сумму и поделите ее между всеми авторами антологии. Ваши поэты последние штаны продадут, лишь бы попасть в антологию о Бродском!» И вот тут на передний план выходит гордыня пани Баникевич-Гронской и заявляет: «Я не могу брать деньги у бедных поэтов!» «А у небедных поэтов можете брать деньги?» Видимо, почувствовав ход моих мыслей, пани Баникевич-Гронская опять гордо говорит «Нет!» и переводит разговор на другую тему: «Вы лучше пришлите для антологии свои стихи о Телемаке с эпиграфом из Бродского». И тут со мной происходит необъяснимая метаморфоза: ваш покорный слуга, всю жизнь в отечестве привыкший гнуться и говорить только «да», неожиданно для самого себя отвечает: «Нет, лучше возьмите в антологию стихи моего друга». «Но почему – нет?!» – удивленно спрашивает Валентина. «Не хочу вести «Разговор с небожителем» разноголосым хором в 200 человек. Хочу поговорить с ним тет-а-тет, без свидетелей». «Ах, какой Вы гордый! – воскликнула гордая пани Баникевич-Гронская, и я почувствовал в ее голосе нотки ее матери. – Откуда это у Вас, молодой человек?» «Все-таки мой прадед, дед и отец родились в гордой Польше. Вероятно, у меня это оттуда же, откуда и у Вас…» Письмо Одиссея сыну Телемаку из Греции с чемпионата Европы по футболу 2004 года
«Расти большой, мой Телемак, расти» Иосиф Бродский Посвящается сыну
Мой Телемак, тебе 16 лет! Пусть Боги защитят от всяких бед, всех победили греки – мы в финале! Турнир футбольный вновь идет к концу и португальцы, думаю, едва ли нас одолеют… Мы придем к венцу лавровому, и, сидя на привале, прочти письмо, которое отцу пристало написать тебе в начале. Ничто не изменилось за века — лишь обмелела Памяти Река! Все жаждут зрелищ, вместо хлеба – пиво, закончилась Троянская война — кругом Вестфальский мир… Скажу на диво играют гладиаторы в футбол и усмиряют толпы так красиво: забьют не человека, просто гол — и плебс, как в древности, счастливый! Арена превратилась вдруг в экран и разнеслась по миру… Но ни ран, ни войн и ни смертей не стало меньше: в Афинах вновь огонь Олимпа блещет, а в Мекке открывается Коран… Все так, как много сотен лет назад!.. Но по экранам Архимеда взгляд скользит – и не находит в них опору, как будто Мефистофеля рука на пульте телевиденья… Пока ничто не изменилось за века — и это не дает покоя взору!.. Расти, мой Телемак, расти большой! Как Моисей, как твой Гомер, как Данте, раскрой пред миром все свои таланты наполненные смыслом и душой… Твой Одиссей (на две седьмых лишь твой
[1]). Исход: колобок Валентины Полухиной, или От Урюпа до Лондона
Как я уже говорил, читать, писать и считать маленькая Валя научилась сама еще до школы: эту способность учиться она пронесла через всю жизнь, как, впрочем, и Бродский, который, не окончив школы, обладал энциклопедическими знаниями. В пятый класс колобок Валентины Полухиной покатился в соседнюю деревню за два километра от Урюпа по сибирскому морозу, отмораживая попеременно то уши, то нос. После седьмого класса девочка решила поступать в педучилище в соседнем городке Мариинске. Но денег на билет не было, и 14-летняя отличница учебы, прижимая к себе картонный чемоданчик, где лежали две вареные картофелины, два кусочка сала и кусок ржаного хлеба, поехала в Мариинск без билета, «зайцем» на подножке поезда. К счастью, на первой же остановке «зайца» заметил машинист поезда и сказал: «Девочка, тебя на следующем повороте сдует ветром с подножки! Иди и садись рядом со мной». |