Книга Пикник и прочие безобразия, страница 24 – Джеральд Даррелл

- Добрый день, - сказал он, уставясь на мою книгу.

- Добрый день, Гэвин, - отозвался я. - Поставь чай на стол, если не трудно.

Он выполнил мою просьбу и остался стоять, глядя на меня.

- Да? - спросил я. - Тебе что-нибудь нужно?

- Это у вас та грязная книга?

- Грязная! - возмутился я. - Это Хэвлок Эллис, крупнейший специалист по психологии секса. Грязная книга - скажешь тоже!

- Ну да, - настаивал Гэвин. - Я насчет секса.

- Секс, что бы ни думали англичане, отнюдь не грязный предмет, - резковато ответил я.

- Ну, понимаете… я знаю, что это не так, - уступил Гэвин. - Но, понимаете… я хотел сказать… все думают так, разве нет?

- К счастью, существует небольшое меньшинство, придерживающееся других взглядов, - возразил я. - Надеюсь, ты принадлежишь к этому меньшинству.

- О да. Я хотел сказать, что я всецело за секс, да. По-моему, так всякий волен делать, что хочет, в каком-то смысле. Конечно, кроме того, что не положено… сами понимаете, например, одурманивать девушек и отправлять их в такие места, как Буэнос-Айрес…

- Верно, - серьезно согласился я. - В сексе тоже все должно быть честно.

Он прерывисто вздохнул, перебирая пальцами салфетку. Его явно мучила какая-то проблема.

- Ну и что там говорится? - спросил наконец Гэвин.

- О чем?

- О сексе, конечно.

- Какой именно аспект тебя интересует?

- Как это понимать - аспект? - озадаченно справился он.

- Ну, ты хочешь что-то узнать про обычный секс или про лесбианство, гомосексуализм, садизм, мазохизм, онанизм?

- Ух ты! - воскликнул Гэвин. - Он про все это пишет? Честно?

- Честно, - ответил я. - Все это разные виды секса.

- Силы небесные! Да-а-а… Что ж, наверно, вы правы. Сам живи и другим не мешай, как говорится.

- Вот именно.

Гэвин завязал узелок на салфетке и похлопал им по ладони. Ему не терпелось о чем-то спросить.

- У тебя есть проблемы? - спросил я.

Он вздрогнул.

- У меня?! - Он попятился к двери. - Ничего подобного! У меня никаких проблем. У меня? Никаких.

- Стало быть, доктор Хэвлок Эллис не может тебе помочь?

- Нет-нет… То есть… У меня нет проблем. Какие бывают у некоторых людей. Я зайду за подносом попозже, ладно?

Он поспешно удалился.

И я представил себе, что вести о Хэвлоке Эллисе сейчас взбудоражат всю гостиницу, как будоражат джунгли сигнальные барабаны. Попивая чай, я ждал, что последует дальше. Не прошло и часа, как снова появился Гэвин.

- Как вам чай? - справился он.

Прежде Гэвин никогда не спрашивал меня об этом.

- Спасибо, все в порядке, - ответил я выжидательно.

Гэвин помолчал, ловко вертя поднос на одной ладони.

- Прочитали еще? - спросил он наконец.

- Несколько страниц.

Он надул щеки, вздохнул.

- Должно быть, это подходящая книга для человека, у которого… ну, есть проблемы?

- Очень полезная. Он обо всем судит здраво, так что у человека не возникает комплекса вины.

- Ну да… это хорошо. Комплексы - это плохо, верно?

- Очень плохо. Даже вредно для человека.

Опять наступило молчание. Гэвин перебросил поднос с левой ладони на правую.

- Да-а-а… - протянул он задумчиво. - Есть у меня один друг, страдает от комплекса.

- В самом деле? И что же это за комплекс?

- Ну, я даже затрудняюсь объяснить. Он совсем недурен собой, как говорится… Словом, парень хоть куда. И девушкам нравится, да. По правде говоря, так две даже передрались из-за него, - не без гордости сообщил Гэвин. - Две португальские горничные… Здорово потрепали друг дружку. Вцепились в волосы, били кулаками. Больно они вспыльчивые, эти иностранки, верно?

- Очень вспыльчивые, - подтвердил я. - Это и есть проблема, которая мучает твоего приятеля? Слишком много пылких португальских девушек просятся к нему в постель?

- Нет-нет! Нет… нет… не в этом дело. Понимаете, они ему не нравятся.

- Ты хочешь сказать, что у него уже есть подружка?

- Нет-нет! Дело в том… ему не нравятся девушки, понимаете? - с отчаянием выпалил Гэвин. - То есть ему не нравится… ну, понимаете… возиться с ними.

- Ты хочешь сказать, что ему нравятся парни?

Он покраснел.

- Ну, как бы это сказать… ну, он говорит… понимаете, что возился с некоторыми парнями… ну, и он говорит…

Гэвин совсем растерялся.

- Говорит, что предпочитает их девушкам? - спросил я.

- Ну… да… что-то в этом роде. Так он говорит.

- Что ж, в этом нет ничего дурного. Его это беспокоит?

- Вы хотите сказать, что можно жить… со странностями, и ничего?

- Если человек таким уродился, это вовсе не грех. С этим ничего не поделаешь, как нельзя изменить цвет глаз.

- О! - произнес Гэвин, пораженный таким суждением. - Ну да… Пожалуй что и впрямь нельзя.

- Твой приятель хотел бы одолжить Хэвлока Эллиса, посмотреть, что тот говорит о гомосексуальности?

- Думаю, хотел бы, - нерешительно ответил Гэвин. - Скорее всего, да. Я… гм, спрошу его и скажу вам.

- Не хочешь прямо сейчас взять книгу на всякий случай?

- Ну… - он уставился на том, который я ему протянул, - ну, пожалуй, я мог бы ее взять… на случай, если он станет читать… н-да, я мог бы… и сразу верну. Хорошо?

- Хорошо, - ответил я. - Только скажи ему, чтобы не залил книгу пивом.

- Нет-нет, - заверил он, зажав книгу под мышкой и направляясь к двери. - Не залью.

И мой первый пациент удалился.

Утром пятого дня моего пребывания в гостинице Гэвин принес в номер завтрак с беспечным видом.

- Ну? - спросил я. - Моя книга утешила твоего друга?

- Моего друга? - недоуменно воскликнул он.

- Ну да. Твоего друга с комплексом.

- А, его… Ну да… он говорит, книга очень интересная. Я и сам ее полистал. Очень интересно. Дело в том… он пишет об этом очень разумно… не внушает человеку, будто он последняя дрянь, так сказать.

- И правильно делает, - отозвался я, попивая чай.

- Да. Только вот что должен сказать вам - девушки в регистратуре прямо вне себя от того, что у него там говорится о лесбиянках.

- Ты давал книгу им? Ты понимаешь, что управляющий выставит меня из гостиницы, если поймает тебя, а сам ты будешь уволен за распространение порнографии.