Книга Заклятые супруги. Темный рассвет, страница 117 – Марина Эльденберт

– Вещи заберете потом.

– Но граф…

– Я сказал, выйдите.

Одного взгляда хватило, чтобы мужчину как ветром сдуло.

– Соскучился, солнечный мальчик? – на бескровных губах заиграла ухмылка.

– Откуда это у тебя?

На постель легли смятые листы – страницы из дневника матери.

– Нашел. Под пятой половицей справа.

– Давно ты знаешь?

– С прошлой ночи. Леди Смерть… тебе не рассказывала?

Говорить Эрику по-прежнему было трудно: он облизнул пересохшие губы, и Анри протянул ему стакан с водой. Сделав пару глотков, тот откинулся на подушки и поморщился:

– Невероятно трогательно, не находишь?

Не находил.

Он отказывался верить в то, что складывалось, но другого объяснения не видел.

Вскрыв тайник отца, Анри обнаружил его записи. В них говорилось о магических экспериментах, которые тот проводил много лет назад. В те времена Адриан Феро только познакомился с герцогом де Мортеном, и тот всерьез заинтересовался его теорией о золотой мгле. Отец считал, что сила хэандаме – яд для магии, а стало быть, кровь сильного некромага возможно «приучить» к действию такой «отравы», вплоть до полной невозможности выгорания. Теория его основывалась именно на сочетании силы в ребенке, ставшей прародительницей мааджари. Де Мортен согласился предоставить ему кровь Терезы, и лорд Адриан приступил к экспериментам, результат которых в не меньшей степени был интересен и Симону Эльгеру.

Возможности лаборатории и знаний мааджари давали множество преимуществ. Ему удалось доказать, что если кровь некромага смешивать с кровью хэандаме – в меньшем количестве, то магия не исчезает. Напротив, развивается привыкание, которое впоследствии делает ее невосприимчивой к любым ударам золотой мглы. И не только. Такая сила – сила двойственной природы магии и антимагии, способна была оказывать на чистую мглу положительное действие. Иными словами, сдерживать ее и не позволять разгореться в полную мощь.

Золотая мгла не убила его, потому что рядом оказался Эрик.

Золотая мгла не выжгла Эрика, потому что она уже была в его крови. Потому что она передалась ему от матери.

От их общей матери.

Те отрывки из дневника, что он успел прочесть, заставляли сердце сжиматься, а разум мутиться от бессильной ярости. Читать о ее последних днях и жутковатых откровениях затворницы было страшно. Рассыпавшиеся страницы превратили воспоминания о ней в еще более отрывистые, резкие клочья. Временами бессвязные, временами отчаянные. Поначалу он решил, что именно мама стала причиной опасной ссоры отца и Симона, но потом отмел эту мысль. За такое убивают на магических дуэлях.

– Я тоже не в восторге, де Ларне, – Эрик скривился. – Наверное, я бы еще с десяток раз умер, только чтобы этого не знать.

– У тебя есть все шансы, – жестко сообщил Анри. – Его величество не намерен щадить заговорщиков.

– Я поплачу о своей участи, когда ты уйдешь. Только проваливай, а?

Он смотрел на мальчишку, не в силах совладать с собственными чувствами. Поверить в то, что перед ним его брат, что его мать провела в застенках Шато ле Туаре свои последние годы, лишившись всего… Лишь долгие годы взращиваемая выдержка сейчас удерживали его от того, чтобы не начать крушить все вокруг. Выдержка и мысли о Терезе, которые отрезвляли. Увы, сейчас не так быстро, как хотелось бы.

– Ты знал о том, что произошло с Вероник?

По-женски длинные ресницы дрогнули.

– Я знаю только то, что ты ее убил.

– Ее убил твой отец.

Вместе с записями о собственных экспериментах, обнаружились бумаги, которые Анри предпочел бы не видеть. Его светлость проводил магические эксперименты на детях – на тех, кого никогда не будут искать. Симон хотел проверить, возможно ли привить магию живому существу, лишенному таковой от рождения. Вероник оказалась «удачным» экспериментом.

После смерти родителей она сбежала из приюта, бродяжничала и прибилась к группе бездомных детей, которых по приказу Эльгера доставили в лаборатории, где магия искажений превратила ее в Черную Лозу – наделив нечеловеческой силой, ловкостью и ядовитым свечением глаз. Заклинания и зелья мааджари лишили ее памяти, а новую Вероник Симон вылепил под себя и вырастил, как оружие.

Сейчас восстановить события тех дней было довольно сложно – только допрос Эльгера королевским некромантом сможет подтвердить или опровергнуть его предположения. Видимо, когда об этих экспериментах стало известно отцу, он разорвал с Симоном все отношения. Бумаги спрятал – потому что не знал, кому можно доверять, а исчезнувшие доказательства обещали стать гарантией того, что герцог де ла Мер не тронет семью де Ларне. Увы, это не помогло.

Вспоминая о приютах под патронажем его светлости, Анри задавался вопросом – было ли это своеобразным искуплением, отпущением грехов самому себе, или же у де ла Мера на сирот были совсем другие планы. Возможно, в прошлом он приостановил эксперименты, потому что боялся. Боялся, что доказательства все-таки просочатся к тем, кто сумеет обойти раскинутые сети «своих людей»?

– Какого ты мне все это рассказываешь? – хрипло спросил Эрик.

Анри и сам не представлял, зачем.

Возможно, чтобы убедиться, что брат не знал. Или чтобы увидеть обратное.

Но мальчишка не знал – это было видно по глазам. Сам же Анри точно знал только то, что не сможет отправить на смерть собственного брата… Второй раз. Договориться с его величеством Альтари будет сложно, но ничего невозможного нет. Особенно сейчас – когда королю нужна серьезная поддержка и доверие народа. Разумеется, Эрика лишат титула и всех привилегий, но это малая плата за то, что осталось в его прошлом. Особенно в прошлом его отца. Будь ты сыном герцога или же сыном ремесленника, грехи отцов непременно падут на твои плечи. Вот только в первом случае с тяжестью, способной уложить голову на плаху.

– Если хочешь жить, уедешь в Иньфай, – сказал он. – Его величеству неизвестно о твоей силе, так все и останется. До твоей первой выходки. Попробуешь сбежать – я тебя найду.

– Всю жизнь мечтал посмотреть на людей в треугольных соломенных шляпках.

Анри прищурился, а мальчишка фыркнул.

– Веришь или нет, мне совершенно без разницы… куда ехать. Поцелуй за меня Леди Смерть. Нежно.

Эрик закрыл глаза и откинулся на подушки. Говорить больше было не о чем.

Возможно, через несколько лет, когда Анри решит навестить Джинхэя, разговор с братом выйдет другим. Возможно. В этом мире возможно все. Но сейчас он просто вышел и кивнул месье Риалю, устроившемуся за столом в гостиной. Не взглянув на него, целитель прошел в спальню, окатив волной профессиональной холодности. Анри же шагнул за дверь и поспешил к жене.

Тереза не спала, крутила в жгутики бахрому верхнего покрывала. Заметив его, тут же вскинула голову: