Онлайн книга «Знак вурдалака »
|
– Сегодня узнал я что Войку и лекарь де Генин, проведя ночь у тела покойницы в доме Кантемира, ума лишились. – Вот как? – Вдвоем они в подвале дома Кантемиров у тела был ночью. Померла стряпуха Кантемиров именем Дарья. Та самая, которая первой видела покойного Тишку. – Со стряпухи ты допрос снял ли, Степан? – Да, владыко. Но токмо не сказала она ничего важного. – Не сказала, или ты не услышал, Степан? – Много раз перебирал в уме слова её. Пришел Тишка и просил поесть. Она дала ему кусок мяса. Он насытился и ушел. – И затем померла сама стряпуха? – Да, владыко. И той смерти я удивился. Здоровая и крепкая баба вдруг да и померла. – Никто не знает своего часа, – сказал Феофан. – Когда Господь призовет, тогда и уходит человек. – Выходит по слухам, что вурдалак призвал стряпуху, а не Господь. Чернь болтает, что мучимый вурдалаком и сам вурдалаком станет. – Скажи мне, Степан, отчего лекарь в подвале у тела оказался? – Того не знаю, владыка. – Но де Генин с тобой приехал. Или не так? – Так, владыко, но толком я не понял, чего хотел де Генин. У тела они вдвоем сидели и наутро нашли их у гроба. Оба что младенцы беспомощные. А тела в гробу не было. И где оно сейчас никто не ведает. – Дело плохо! – сказал Феофан Прокопович. – Слухи непотребные пойдут по Москве. А чернь все равно болтать будет. Про такое будет. Знаю я наших кабацких сидельцев. Такой народ. – Я пока князя попросил, чтобы слуг попридержал, дабы слухи пресечь. Прокопович усмехнулся: – Али наших холопей не знаешь, Степан? На день-два задержишь и что с того? Затем все равно болтать станут. Хотя ты свое дело делай! Делай как надобно! Господь тебя не оставит милостью. – Но и сие не все, владыка, – продолжил Волков. – Мне вчера холопа Тишку доставил в приказ Иван Тарле, коллежский асессор, которого мне в помощники определили. – Погоди, – остановил Волкова Феофан. – Не возьму в толк, про кого говоришь? – Дак про Тишку умершего. Про того самого с которого и началось все в доме Кантемира. – И его доставили к тебе? – Живого и здорового, владыка. Он сам из дома барина своего сбежал. Тарле обещал ему десять рублей, коли нам поможет. Я его в приказ разбойный отправил для сбережения. – И верно сделал, Степан! Сей Тишка многое рассказать сможет. – Уже не сможет, владыка. Волков рассказал Феофану о том, что произошло ночью. – Стало быть, Тишка помер? Странно все сие, Степан. Весьма странно. – И я так думаю, владыко. Но не нечистая сила Тишку убрала. Здесь люди замешаны. – А как помер Тишка? – спросил Феофан. – Убил его стражник Ромка Артамонов. – Стражник в Приказе? – Да, владыко. Роста он громадного и кулаки имеет пудовые. Сели они с Тишкой играть. Тишка рубль на кон поставил и шельмовать стал. Ромка и пришиб его. Так сказал мне дьяк Гусев из разбойного. – С Ромки того допрос снять надобно. Может и купил кто стражника. – Помер и Ромка, владыко. – Помер? Да что там происходит такое, Степан? Волков рассказал. Прокопович выслушал и отдал приказ: – Зело сие интересно. Хочу знать, кому такое понадобилось на Москве. Мне про сие дело докладывать станешь! – Да, владыко! – Ступай пока! Иди и делай то, что должен! Феофан протянул ему руку и Волков поцеловал её. Аудиенция была окончена… 3 В городе. Степан Волков и Иван Тарле. Карета с родовыми гербами Кантемиров пробилась через Китай-город. Вдали была видна толпа, которая заполонила торговые ряды: каретный, седельный, иконный, суконный, красильный. Бойкие торговцы громко зазывали покупателей и показывали свой товар. Купцы в суконных кафтанах торговались и спорили до хрипоты. Сновали между рядами бойкие торговцы пирожками. Они орали: – А вот пироги горячи Едят голодные подьячи! Есть с луком и с перцем Со свежим и горячим сердцем! Продавец овощей надрывался: – Огурцы из Нежина! Огурцы из Нежина! На губах хрустят нежно! Покупай! Квасник не отставал от них: – Квас малиновый! Подходи народ православный! Народ толпился у государевых кабаков и питейных погребов. Празднично пели волынки, трубили рога, гудели сопелки и гремели бубны. Сновали лихие люди и подыскивали богатые карманы и кушаки. Скоморохи водили на цепи ученого медведя. И подле них толпились зеваки. Ходили при крепкой охране купцы из Персии в диковинных цветных одеждах. Они предлагали дамасские клинки с богато украшенными золотом и самоцветами рукоятями. Солдаты водили по рядам колодников, и сердобольные миряне подавали им, кто сколь может. Ведь на Руси правительство еще от Ивана Калиты не сильно тратилось на тех, кого бросили в острог. И потому острожников в железах за крепким караулом выводили на площади да на базары просить милостыню. Тем и питались, что подадут. Тюремные сидельцы показывали прохожим свои раны от ожогов и вывихнутые на пытках кости. Им кидали медные деньги и давали продукты. Кто луковицу, кто каравай хлеба, кто огурцов, кто яблок. Ведь острог да сума общая беда. Кто от того был сохранен? Жизнь клокотала за окнами кареты. А ему, Степану Волкову, было не до всей этой суеты. Он думал о деле Тишки. «С чего все с дома Кантемиров началось? – задал Волков сам себе вопрос. – Только от того что его мать из рода Кантакузен? Но что имеют против Кантакузенов? Род сей угас у нас на Москве. Женщина из их рода вышла замуж за князя Дмитрия Кантемира. Сей князь такоже помер. Ныне есть два сына его Константин и Антиох Кантемиры. И дочь у князя Дмитрия имеется – Мария Кантемир. Кто дело противу них начать мог? Будь они в чинах больших, тогда понятно». Карета остановилась. Степан удивился с чего бы это. Дверца отворилась, и он увидел Ивана Карловича Тарле. – Степан Андреевич? Рад, что встретил тебя! – Как рана, Иван Карлович? – Все в порядке. Могу ехать с тобой, коли позволишь? – Прошу, Иван Карлович. Тарле заскочил в карту и бросил кучеру: – Трогай! Дверца захлопнулась. – Ну что скажешь, Иван Карлович? Я вот только от Феофана еду. – От Прокоповича? – удивился Тарле. – Неужто владыка про все уже знает? |